>>7778
Картинка изменилась. Сейчас на мониторе было то же самое, что и на стратегической карте, но покрупнее.
— Итак, — начала я, заложив руки за спину и повернувшись к оперативницам. — Все, надеюсь, в курсе, как в последнее время разошёлся инцест по Сети. За последнее время мамкоёбы и отцеёбы, относительно безобидные, потеряли былую силу, даже ресурсы «Усатый Чертяка» и «Right to Herbs» были закрыты надзоровцами. Последний сетевой тренд — сестроёбля, напротив, получил популярность на бордах и оттуда разошёлся чрезвычайно широко. Сестроёбство однозначно опаснее иных форм инцеста — прежде всего потому, что в нём котируется любовь к младшим сестрёнкам, зачастую пубертатным или допубертатным. Это создаёт известную всем асимметрию ресурса, когда один партнёр имеет опыт, физическую силу и финансы, от которых зависим второй партнёр. Зачастую такие младшие сестрёнки в силу возраста не осознают, чего они хотят, и соглашаются на петтинг или половой акт из вежливости или боязни потерять братскую любовь. Это роднит ситуацию с педофилией, но, в отличие от неё, среди сестроёбов куда больше несовершеннолетних.
Матушка смотрела на меня по-змеиному, не мигая. Она явно была готова нанести словесный удар, но выжидала.
— На фоне опасности сестроёбства Радфемским взводом было предпринято множество операций, в основном по ликвидации сестротредов в бредачах разных имиджборд и на отдельных сайтах, — продолжила я. — Для присутствующих не будет секретом, что большая часть этих налётов спланировано мной, и именно борьбой с инцестом я и заслужила свой позывной. Сейчас всё куда обширнее. Сегодня я готова порадовать присутствующих тем, что мне удалось найти штаб, откуда сестроёбы распространяются по всей сети. Он перед вами. Сестроебач, или /fucksys/ Нового Нульчана — основная ставка сестроёбов, которой, по данным моего оператора, управляет НИИ-Сан. Штаб, дайте его досье и рассчитайте уровень опасности.
На экране всплыло такое знакомое лицо. Я старалась на него не смотреть и читала список преступлений.
— Как видите — организация тренировочных лагерей, распространение запрещённого порноконтента, координация налётов на силы Радфемского взвода, финансирование террористов из «Мужского пути» и «Квартиростроя», вовлечение малолетних в производство порнографии, пропаганда сексуального насилия и абьюза. Список можно продолжать. Уровень опасности — 34 балла из 50 возможных, что делает возможным направленную операцию по поиску и ликвидации...
— Хорошо, — перебила меня Матушка, сощурившись. — Штаб, расчёт времени в пути до указанной цели.
— Достижение цели лакунарным путём невозможно. Необходимо использование транслакунарного привода.

Я подняла руки и улыбнулась.
— Вот именно в этом и проблема. Лакуна Нового Нульчана недоступна извне. Он слишком мало существует и недостаточно заполнен для того, чтобы его лакуна соединилась с нашим потоком.
— И что вы предлагаете, генерал? — Матушка сложила руки на груди. Её массивная надзоровская трость с выгравированными законами покачивалась на цепочке, надетой на запястье.
— Я предлагаю использовать любое подходящее судно с транслакунарным приводом. Мы пройдём по доброчановскому потоку и преодолеем межлакунарную гряду около Леса Хуйцов. Суммарно это затратит около пятисот эквивалентов энергии, если учитывать и обратный путь. Увы, такое судно только одно — крейсер класса «Нетсталкер», закреплённый за первым радфемским Батальоном и конкретно — за Матушкой, генерал-майором Радфемска. Поэтому я предлагаю снарядить команду из лучших оперативниц и отправиться туда немедленно. Добровольцы есть?
— Стоп, — подняла руку Матушка. — Штаб, рассчитать и отобразить смещение лакун.
Пятна поползли по экрану. Большое голубое пятно под Нульчаном потемнело и медленно поползло к основному потоку. В момент их соприкосновения визуализация остановилась.
— Есть. Нульчан войдёт в доступную лакунарную сеть через... приблизительно четыре недели.
— Отлично, — кивнула Матушка. — Тогда и предлагаю начать операцию.

>>7779
— Это исключено! — повысила голос я. — Вы все в курсе, насколько сильно активизировались сестроёбы за последние две недели, не так ли?
— Мы в курсе, — Матушка раздражённо вздохнула. — Но, во-первых, мы не уверены, что именно из Сестроебача производится распространение подготовленных кадров. А во-вторых, мы не можем позволить себе гонять крейсер на край Сети. И тем более, я не передам его вам под управление.
— Я не предлагала. Вы можете возглавить операцию, генерал-майор.
— Я могу, — кивнула она ещё раз. — Но я не буду.
— Почему?! — спросила я, стараясь сохранить самообладание. Старая сука всерьёз решила обломать мне операцию?!
— Потому что я не уверена, что он опасен, — проговорила она. — Я не хотела, но давайте я сама это продемонстрирую. Штаб, перерассчитать уровень угрозы НИИ-Сана...
Матушка оскалилась. Я поняла, что сейчас будет.
— ...исключив из базы все сообщения о его преступлениях, оставленные генералом Имотой.

Я не стала смотреть на экран. Я понимала, что там сейчас написано.
— «Преступник не найден», — прочитала генерал-майор. — Иными словами, база не знает ни о каком НИИ-Сане. Зато о нём знаете вы. Даже фотография, которую вы прикрепили к делу — сделана вами. Вы предвзяты, генерал.
— Я собирала чужие сообщения, — глухо проговорила я. — По всей Сети, и заливала их в базу. Я не предвзята. НИИ-Сан действительно опасный преступник, которого мы в силах остановить.
— Кто-то из присутствующих слышал про НИИ-Сана не от генерала Имоты? — ухмыльнулась Матушка. В зале повисла тишина. — Как я и предполагала. Я не буду возражать. Берите людей или самостоятельно отправляйтесь в атаку на Сестроебач, НО после того, как лакуны соединятся. Я не собираюсь рисковать своими людьми и единственным транслакунарным крейсером ради ваших догадок.
— Все свободны, — ответила я, вздохнув. Что же, придётся.
Выходя из штаба, я споткнулась и врезалась в Матушку. Та пошатнулась, но опёрлась на трость и удержалась. На секунду я подумала, что она меня ударит — так перекосило у неё хлебальник.
— Генерал, выспитесь, пожалуйста, — сказала она и ухмыльнулась.
Я быстро удалилась, прикидывая, как быстрее добраться до комнаты Ивы.

— Куда лезешь... куда лезешь, блядь... — шептала себе под нос Матушка, направляясь в офицерский жилой блок.
Её мелко трясло, и она не смотрела на лица прохожих. Вооружённая гвардейка без слов пропустила её в жилой блок, где Матушка влетела в прихожую и открыла дверь своего обставленного редкостями кабинета. Она должна немедленно его оповестить. И как эта тварь с шилом в заднице вообще вышла на НИИ-Сана?!
Плотно заперев дверь, выругавшись и пообещав себе срочно найти формальный повод, чтобы выкинуть маркитантов из Радфемска, Матушка полезла в карман биткоинитового мундира.
И не нашла свой коммуникатор.

— Ангарный штат, — проговорили в коммуникаторе. — Жду указаний.
— Говорит Матушка-1, — сказала я, старательно копируя интонации бывшей владелицы устройства и минуя последние метры до двери комнаты Ивы-снабженки. — Срочно готовьте мой крейсер для взлёта. У вас пять минут.

>>7780
Палуба маркитантов не стала свободнее, тут до сих пор было куча людей и множество челноков. Я скользила по ним взглядом, удерживая еле поспевавшую Иву за запястье. Если бы хоть у одного из этих кораблей был привод... Но нет, это были самые обычные полугрузовые челноки с редкими пушками на корпусе.
— Внимание! — прозвучало в динамике. — Всем постам, немедленно задержать Имоту-десять. Повторяю, задержать Имоту-десять!
Да хуй там. Маркитантам было плевать. Многие из них очень давно и плотно болтались на всех возможных базах, скупая разный товар, и лезть в чьи-то дела они точно не станут. Привыкли уже, что инициатива наказуема, а потеря связей хотя бы с одной фракцией сильно снижала конкурентоспособность.
Но не только маркитанты присутствовали в зале. Я видела несколько знакомых лиц из пятого батальона, которые, завидев меня, замерли и вприпрыжку направились в мою сторону. Одна из группок стояла ровно у выхода в коридор, ведший к первой палубе, где уже дозаправляли и перезаряжали крейсер Матушки.
— У меня идея! — Ива взяла из моих рук коммуникатор. — Тут же есть где-то громкая связь? А, вот! Матушка бы точно не забыла бы!
И девушка громко произнесла в коммуникатор:
— Внимание, маркитанты! На шестую палубу только что прибыла оперативница, собиравшая хабар с бывшей ставки Надзора! Торопитесь! Люстры, мебель, сок! На всех не хватит!

Толпа встала как вкопанная и, мгновенно сориентировавшись, ломанулась в коридор около нашего. Заметившие меня оперативницы оказались увлечены толпой. Я и Ива шмыгнули в коридор и бегом направились прямиком на первую палубу.
— Я её знаю, — проговорила я на бегу, запихивая коммуникатор Матушки поглубже в карман брюк, когда тяжелые ворота Первой палубы приблизились.
Из-за угла выскочила оперативница, на бегу пытаясь выхватить гуромёт. Совсем зелёная, как мне вдруг подумалось.
— Не двигатьс... — выкрикнула она, когда я поравнялась с ней и двинула в морду. Молодая оперативница упала на землю как куль с дерьмом.
— Прости, не время объясняться, — я прыгнула на дверь, которая вылетела, хоть и отодвигалась внутрь. Я впервые оказалась на двухэтажной палубе перед крейсером, стоящим передо мной грузовым отсеком. Его сетевые двигатели уже вовсю вибрировали. Я, не глядя, влетела прямо в нутро корабля. Ощущался знакомый запах озона. Взяв ствол на изготовку, я побежала вперёд, внимательно заглядывая в каждое помещение. К счастью, корабль, когда я добралась до капитанского мостика, оказался абсолютно пуст. На экране были индикаторы топлива и боезапаса.
— Нам очень повезло, — присвистнула Ива. — Заполнен плотнее некуда.
— Корабль, — произнесла я. — Взлёт через десять секунд!
— Взлёт невозможен, — сообщило оборудование безэмоциональным мужским голосом. — Установлена погрузочная блокировка. Невозможно закрыть грузовой люк. Пожалуйста, разблокируйте грузовой люк, отключив погрузочную блокировку из грузового отсека.
— Блядь... — прошептала я. — Оставайся тут. Я сейчас схожу и закрою. Это приказ!
Ива кивнула. Она была перепугана донельзя. Погони и бессонная ночь явно её вымотали, и она еле держалась на ногах.

Я, не опуская давно снятый с предохранителя гуромёт, прошла через весь корабль в обратную сторону. Но мои опасения оказались ложными — даже за грузовым люком виднелся тот же пустой трап. Никаких мстительных сил.
— Неужели, — прошептала я, расслабляясь. Кнопка разблокировки подсвечивалась мерцающей лампой, и я протянула к ней руку. В затылок упёрлось нечто очень тонкое и раздался звук взводимого курка.
— Руки, — прозвенел за спиной голос Матушки. — Руки, я кому сказала!
Блядь. Вот так просчёт. Я покорно подняла руки, и гуромёт упал на пол грузового отсека.
— Умница, а теперь пошла вперёд. На выход.

>>7781
Жизнь не проносилась у меня перед глазами, но я приблизительно понимала, как дальше будут развиваться события. Матушка обвинит меня в измене перед трибуналом. Скажет, что я планировала продать секретные разработки учёных Радфемска. Скажет, что я всегда ей завидовала и хотела убить, чтобы захватить власть над городом. Она и уберёт меня, и получит формальный повод закрутить гайки. Хорошо устроилась.
— Легенду для трибунала уже придумала? — усмехнулась я.
— Спокойно, ты до него не доживёшь. Пошла! — Матушка пихнула меня стволом в затылок. — Вон с моего судна.
Я ступила на трап.
— Тогда можно последний вопрос?
— Валяй, — хихикнула Матушка.
— На НИИ-Сана действительно не было никакой инфы, кроме моей?
— Была, конеч...
Болтливость и желание сделать из всего шоу всегда были слабостью Матушки. Сейчас, когда она на мгновение потеряла концентрацию, я легко ушла влево. Револьвер выстрелил, оглушив меня, но я уже, выхватив нож из ножен, вогнала его Матушке в бедро по самую рукоять.
— А-А-А-А-А!!! — заорала она, хватаясь за ручку ножа обеими руками. Револьвер выпал, и я пинком отправила его на нижний этаж. Не теряя Матушку из поля зрения, я спиной вернулась в грузовой отсек и нажала на кнопку.
— Блокировка снята. Осторожно, грузовой люк закрывается.
Створки смыкались мучительно медленно. С безумным взглядом Матушка поднялась на целой ноге и выхватила неизвестно откуда взявшийся маленький пистолетик.
— Бля! — крикнула я и спряталась за ящик. Раздалось три выстрела, и люк с лязгом затворился.
— Проверка систем завершена. Подготовка к старту. Пожалуйста, займите места. До старта десять... девять...

Я поднялась и огляделась. В проходе стояла Ива с каким-то дерьмовым пистолетом в руках. По её форме медленно расплывалось три красных пятна. Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Извини, не смогу составить тебе компанию. Возьми, — она протянула мне коммуникатор. — Это важно. Там все маршруты.
— Семь...
— Я же приказала! — проговорила я, принимая из её рук обломки коммуникатора, в который попала одна из пуль. — Оставалась бы на месте. Зачем?!
— Шесть...
— Я полезная. Я сделала что-то хорошее, — она улыбнулась. — Я полезная.
— Пять...
— Спасибо, Ива, — сказала я и прыжками бросилась на капитанский мостик.
— Четыре... Три...
За собой, среди грохота набирающих мощность стартовых двигателей, я услышала тихий звук падения тела. Я осталась одна.
— Два...
Ворвавшись на мостик, я влезла в кресло капитана и пристегнула ремни.
— Один...
Что-то в моей жизни явно пошло не так.

>>7782
Суббота близка. Это была первая мысль, которая посетила Котофея, когда он открыл глаза. Его разбудил вой пылесоса — сестра в шортах и рубашке металась по квартире, наводя везде порядок. Пятничная уборка. В следующую пятницу будет его очередь... Если у него ничего не получится. Ему пообещали, что всё изменится.
Приняв душ, Котофей скрепил патлы чёрной резинкой, почистил зубы и нацепил свежую смену одежды. На расчёсывание он привычно забил болт. Разогрев себе пирожок, парень сел за обеденный стол.
— Ты слышал? — спросила Дора. — Уже весь район гудит.
— Что? — Дорофей поднял глаза, удерживая в руке пирожок и уже собираясь вогнать в него зубы.
— Его убили, — беззаботно сказала Дора и полезла за апельсиновым соком в холодильник, встав на цыпочки. Её рубашка задралась, явив поясницу. Котофей негодующе отвернулся.
— Кого убили?
— Пиписькотряса. Ну, или ещё одного любителя демонстрации гениталий из нашего парка. Валялся посередине дорожки с членом в руке, в одном плаще, как в каком-то паршивом анекдоте, — Дора отхлебнула прямо из пакета. — На местном форуме пишут, что насчитали в нём два десятка пулевых отверстий, а ещё следы избиения. Видимо, не тому человеку прибор показал. Предполагают, что это его из ПП расстреляли.
— Чудеса на районе, — пробормотал Котофей с изрядной частью пирожка во рту. — Даже не знаю, стало ли на улице безопаснее или наоборот.
— Ага. Может, сходим, поглазеем на место преступления? — Дора закинула пакет обратно в холодильник. — Кровищу небось ещё не отмыли.
— На хер, на хер! — улыбнулся Кот, заглатывая кусман пирога. — Сегодня я готовлю, купи баранины, два пакетика муки, семьсот пятьдесят грамм болгарского перца, пачку каких-нибудь орехов.
— Окей! — Дора направилась в свою комнату, потягиваясь и сладко зевая во все тридцать два. — Ах! Совсем забыла! Я сегодня на радиорынок, потом на почту, вроде экструдер должны доставить. Буду в Азбуке, тебе что-нибудь купить оттуда?
Котофей задумался. Он бы не отказался от местной мороженки, но, припомнив цены, отрицательно помотал головой:
— Я сам пойду выйду, по парку пройдусь, над ужином подумаю, всякое такое...
— Удачи тогда! — Дора скрылась в своей комнате.
Котофей, доев и отлив, вымыл руки, посмотрел на своё изображение и улыбнулся, как дебил.

Солнце припекало, и шнырявшие повсюду каникулярные школьники носили всего ничего, поголовно были в кепках и лизали мороженое всех сортов, иногда по несколько человек на один рожок. Котофей же был одет так, будто в Гисметео пообещали кислотные дожди с ядовитым градом из спидозных игл — плотная рубашка на майку, джинсы до земли, говнодавы, а вот на голову он ничего натянуть не додумался и теперь страдал. Он шёл по координатам и решил срезать через парк. Точка маршрута была в трёх километрах от его дома, за школой, куда в сентябре он обязательно вернётся. Это осознание его не особо грело, но что поделать? Выпускной класс, ЕГЭ, какой-то вуз. Отчим убеждал его идти в электронщики или в архитектуру, мама же отмалчивалась, но Котофей знал, что её давней мечтой было загнать его в органы, к своим бывшим коллегам. Бизнес развивался, и Котофей надеялся, что можно будет просто выучить язык и уехать помогать за раздутую «родственную» зарплату. В общем, пинать хуи. Дорофей вообще любил пинать хуи, и доказательства тому были записаны в классном журнале.
В парке было полно малышни, прямо на газоне были расстелены одеяла и прочие тряпки, на которых творился пикник. Кот ушёл поглубже, надеясь набрести на нужную тропинку к школьному выходу, но неожиданно заметил бурые пятна на плитке.
— Вот оно как, — сказал он тихо и пошёл дальше. Он даже не заметил, как из полулеска вслед ему вышла фигура и неслышно пошла вслед за парнем.

>>7783
Котофей шёл, одним ухом слушая анимешные саундтреки. Погружённый в невесёлые мысли, он почти отвлёкся от задачи, которую дал НИИ-Сан, и шёл как будто просто в школу.
Школа показалась вскоре, понтовая, с недавно отремонтированными стенами и раскрашенным забором. Закрывая глаза рукой, Котофей обошёл её и направился дальше, меж заполненными людьми дворами. Жар уже спадал, но пекло всё равно нехило. Котофей вспотел, и, петляя по карте со смарта меж дворами, наконец дошёл до нужного дома.
Дом как дом. Панельный, выкрашен в синий и белый, какой-то популярной серии, которую можно было найти по всей Москве, не исключая и их округа. В нём не было ничего интересного, и Котофею пришлось обойти дом по кругу, прежде чем он нашёл. Вывеска «Аптека» со стрелкой, ведущей в подвал. Сглотнув ком в горле, Котофей присел на скамейку, собираясь с силами. Он прочитал название препарата, которое послал неизвестный доброжелатель с Сестроебача, и постарался запомнить. Надо же уверенно сказать, чтобы не было сомнений.
Собравшись с силами и несколько раз вдохнув и выдохнув, Кот вытащил из кармана денежные знаки и бегом побежал по лестнице.

За евроремонтной типовой дверью оказалось небольшое помещение, размером не сильно больше их гостиной. Полукругом от вошедшего стояли белые стеллажи с лекарствами и бадами. Целый ящик был отведён под кондомы и околополовую атрибутику. Котофей пришел в ужас от цен на смазку. И так сейчас везде! — подумал он с содроганием.
В кассовом окошке сидела девушка с длинными волосами, вкрай наштукатуренным лицом и острыми по виду ногтями, которые она ровняла стеклянной пилочкой. Котофей подошёл поближе. Девушка не отреагировала, только перестала пилить ногти.
— Мне... — забормотал Кот, смотря в кафель пола. — Мне...
— Мо-ло-до-ой человек, говорите громче, — безразлично сказала девушка. — Вам презервативов?
— Мне бокассан! — выдавил из себя парень и замолчал.
— Чиво-о? — протянула девушка. — Баклосан, что ли?
— Д...да!
Не поменявшись в лице, девушка вытащила откуда-то коробку и положила на прилавок.
— С вас четыреста восемьдесят семь рублей пятьдесят копеек, — сказала она, всё так же глядя на ногти. Кот бросил мелочь на лоток, забрал из горсти десятку, засунул коробочку в штаны и обернулся к выходу. За ним стоял непримечательный мужчина в капюшоне и с седой щетиной.
«Небось за боярышником пришел», — с тревогой подумал Котофей, хотя от неизвестного и не ощущался запах перегара. Котофей обошёл его и потянул дверь на себя, намереваясь выйти, шагнул за порог, как вдруг ощутил разливающийся по животу холод. Похолодевшей рукой он намертво вцепился в ручку двери, не в силах покинуть ступор.
— Му-у-ужчина, вам чего? — услышал он за спиной голос фармацевта.
Это же тот псих, который зырил на его окно пару дней назад!
— Мне, пожалуйста, — что-то щёлкнуло, — что-то от безрецептурной продажи рецептурных препаратов.
И следом за этим — сдавленный крик и три оглушительных хлопка.

>>7784
Котофей мгновенно вырвался из ступора и вылетел за дверь. Взлетая по ступеням, он неожиданно ясно осознал — это конец. Сейчас тот псих, застреливший аптекаршу, выйдет и всадит в Кота всю обойму, как в свидетеля. Не раздумывая, Котофей обогнул здание и помчался к бульвару. Убивать его в толпе этот псих не станет, во всяком случае, Дорофей на это очень надеялся. Он бежал, понимая, что возвращаться домой не вариант, если щетинистый видел его в окно, но вместе с тем он не знал, где ему спрятаться. Котофей бежал так, как не бегал даже в пятом классе, когда случайно подбил глаз хулигану, хотевшему отобрать у него карманные деньги. Быстро одолев расстояние до Северного, парень огляделся и никого не увидел. Отдышавшись, он добрался до ближайшей остановки и сел на троллейбус, шедший к его дому. Когда троллейбус тронулся, парень вспомнил о гражданском долге и полез в карман за смартфоном. Была не была, уж не начнут копы с хохотом проверять его карманы, если он просто сообщит о преступлении? А вот перспектива отвечать на множество вопросов потом парня совсем не привлекала. Парень быстро набрал единый номер и прислонил телефон к уху. Прозвучало два длинных гудка, после чего щелчок, и в трубке заговорил холодящий голос, который Дорофей уже не в силах был забыть:
— Добрый день, Дорофей Константинович.
— Какого хуя... — прошептал парень, сползая по стене. — Это... как?
— Посмотрите в заднее окно, юноша, — всё тот же голос. — Мне нужно с вами поговорить.
Котофей выглянул и тут же спрятался. По тротуару бодрыми семимильными шагами бежал мужик в плаще. Он рывками приближался, сокращая расстояние, хотя его голос даже не изменился.
— Я никому не скажу. Оставьте меня в покое!
— Я просто хочу поговорить! — голос был спокойным, хотя психопатическая нотка в нём и звенела. — Выходите, и мы поговорим.
Кот с ужасом осознал, что троллейбус неожиданно перестал дребезжать и замедлился. Освещение в салоне моргнуло и погасло. Многотонная машина остановилась, не успев даже зажечь тормозные огни, из-за чего идущая следом машина недовольно засигналила, но сумела остановиться. Задние двери лязгнули и разошлись. Котофей выбежал за них и столкнулся нос к носу с небритым.
— Эй, юноша! — окликнул он Котофея, протягивая руку для рукопожатия.
Мир вокруг посерел и стал вязким, как кисель. Кот думал, как ему поступить. Убегать? Получить очередь в крестец или в спину. Нападение он отмёл сразу — разные весовые категории, плюс псих явно хладнокровнее и имел больше опыта, плюс у него ствол. Ствол...

— А-А-А-А! — завизжал парень неожиданно, тыча в психа пальцем. — У него пистолет! Уби-и-и-ли-и!
Люди стали оборачиваться на психа. Кто-то заметил выпирающую из-под плаща рукоять. Крик усилился. Щетинистый, перестав улыбаться, грустно покачал головой.
— Дурак, — выплюнул он. — Это же ПП, а не пистолет.
В следующий момент псих развернулся на каблуках и на глазах у охуевающей толпы прыгнул прямо на трассу, оказавшись на другой стороне. Ещё несколько прыжков — и он затерялся в зелёных насаждениях, оставив Котофея в ступоре.
— У меня, походу, солнечный удар, — сказал Кот и без сил рухнул на асфальт.

Дора, придя домой уже под ночь, обнаружила брата сидящим за столом и уплетающим мороженое.
— Что у тебя с телефоном? — встревоженно спросила она, сбрасывая рюкзак.
— Я... — парень задумался, — потерял его. Я, походу, солнечный удар хватанул.
— Охуеть... — всплеснула руками сестра. — А сам-то как?
— Да вроде нормально, — Котофей улыбнулся. — Люди оттащили в тень, дали воды, я быстро в себя пришёл. Скорая посмотрела и сказала, что забирать не стоит. Я в порядке. Но ты не представляешь, какая хуйня мне наглючилась! Сейчас расскажу...
Телефон парень не терял, а сломал симку вместе с картой памяти, а саму проклятую звонилку оставил в соседнем дворе на самом видном месте. Парню было противно думать о том, чтобы держать взломанное устройство около себя.

>>7785
Пришла ночь. Отрегенившийся Дорофей и Феодора с матерком и специями жарили стейки из барана. Человек в плаще стоял около дома, подняв голову и взирая на их окна, которые ещё светились в наступившей ночи. Человек в плаще плакал, и его слёзы смешивались с проливным дождём. Он не мог избавиться от голосов.

Полёт продолжался уже около четырёх часов. Крейсер был пошустрее моего челнока и быстро развил подходящую скорость. Центр пытался выйти со мной на связь, но я его проигнорировала. Вернусь живой — они меня поймут. Не вернусь... ну и не вернусь. Не до бесед мне сейчас.
Обе пачки курева израсходованы. Щиты дважды настроены. Экипировка проверена до малейших деталей. Паки подобраны, «Боббитмастер» смазан ядом и убран в ножны. Я даже разобралась в оружии крейсера и лениво пальнула по шитстероиду из излучателей. Тут было несколько режимов, но наиболее эффективным был гуромёт. Я предельно готова и тщетно пытаюсь расслабиться перед встречей с неизбежным... и с неизвестным.

Моя слава пришла ко мне не сразу. Мало ли очнувшихся посреди сети без еды, воды и почти без воспоминаний? При мне была одна вещь. Я достала фотокарточку из нагрудного кармана.
На ней два человека — парень лет восемнадцати-девятнадцати на вид, со спокойными серыми глазами и какими-то тёплыми, нездешними чертами лица, и девочка помладше, лет четырнадцати, сидящая на диване, подогнув под себя обе ноги — белобрысая, с длинной чёлкой и озорной улыбкой. Эти двое сидят на одном диване. Они отдалённо похожи. Сам снимок цветной, но давно выцвел. Парень со снимка — это НИИ-Сан в молодости. На обратной стороне написано, маленькими латинскими буковками. Я знаю все его преступления, и почти все из них внесены в базу. Однако...
— Я ВЕРНУЛАСЬ! — завизжало вдруг в динамиках. — Привет снова, сука!

Я поглядела на монитор — ровно за мной мчался небольшой авизо, корабль, напоминающий гибрид вибратора и иксокрыла из известной франшизы. На корпусе авизо были закреплены две мощного вида пушки, и если первую я могла узнать, то вторая мне казалась странной.
Пока я размышляла, авизо развернулся и открыл огонь. Белый луч, направленный прямиком в левый двигатель, промчался мимо, лишь ошпарив крыло, ведь я вовремя отклонилась от его курса.
— Привет, Матушка, — сказала я, щурясь. — Я думала, у тебя будет больше благоразумия. Это же твой же крейсер. Ты знаешь, как быстро я разнесу твой говнолёт.
В радиосвязи послышались помехи, напоминающие смех.
— Послушай, Имота, — заговорила Матушка-один снова, уже абсолютно спокойным тоном. — Ты хотя бы помнишь, как мы строили город?
— Да, — я кивнула, продолжая напряжённо следить за мониторами. Авизо не предпринимал попыток атаковать. Я заметила, как корабль кривило от двух пушек, приделанных явно от птички покрупнее. Приделывали в спешке. Значит, уже все, как минимум все в ангаре знают, что произошло.
— Это ведь была твоя идея, не так ли? — продолжала Матушка, то и дело ускоряясь. — Город-укрепление посередине лакуны, мощные силовые стены, дружественные ресурсы... Я просто выполняла, хотя это Я разобралась, как выживать!
— Не неси чуши, Матушка. Ты вернула себе власть над Радфемском сразу, как возникла возможность!
— Да... Именно... Потому что я смогла убедить этих шишек из Фемска... Что у нас есть важная цель, от которой зависит существование сети. И нашей идеи... — Матушка засмеялась. — А что ты сейчас делаешь? Поставила с-свою цель выше... существования нашего проекта...

>>7786
Я ощутила тревогу. Первой оперативнице было явно не по себе, она с трудом говорила, то и дело задыхаясь.
— Возвращайся на базу, Надежда, — твёрдо сказала я. — Тебя недолечили. Яд с ножа надо было инактивировать.
— НЕ СМЕЙ МНЕ УКАЗЫВАТЬ, ТУПАЯ СУКА! — заорала Матушка и, послав авизо в бочку, открыла огонь. Белый и чёрный лучи вылетели в разных направлениях. Белый снова прошелся по крылу, а чёрный на этот раз угодил в цель.
— Блядь! — крикнула я и послала крейсер в пике. Левый двигатель прекратил работу и начал чернеть на глазах, а потом на его корпусе стали проявляться смутные силуэты.
— Вот ты ебанутая тварь! — крикнула я. — Откуда у тебя вообще ЦП-излучатель?!
Матушка зашелестела смехом.
— Глупая, глупая Имота, — сказала она. — Ты хоть представляешь, что это такое, нагнетать напряжение, чтобы эти неповоротливые курицы из Фемска соизволили выделить немного средств и людей? Мне тебе рассказать, как я расставляла по сети педотреды, как посылала целые батальоны на верную запланированную гибель?
— Ты... Что? — я не отвлекалась, но услышанное сильно меня покоробило. — То есть, это ты...
— Я, конечно, кто ещё, кроме меня! — женщина начала аплодировать самой себе. — Потому что сами по себе эти педофилы недостаточно быстро плодятся. Дали бы задание другому взводу — и всех бы за сутки К ХУЯМ перебили, и что нам делать с остальными угрозами? А? У нас ни ресурсов, ни людей, НИХУЯ бы не было, Имоточка! Понимаешь... Да ты хоть...

Она замолчала. Я переваривала услышанное.
— Да ты даже не осознаёшь... Ваш наивный идеализм... не получает поддержки... Чтобы армия имела шансы на победу... она должна воевать постоянно... каждый... блядь... день.
Матушка закашлялась.
— Надежда, возвращайся на базу, — тихо сказала я. — В твоей крови яд. Он вызывает распад структуры. Введи стандартное противоядие, на базе его полно. Гибернируйся и активируй автопилот. Иначе тебе осталось от силы пара часов.
— Тебя спросить... забыла... — женщина говорила, и с каждым мгновением мне становилось всё более не по себе. — НИИ-Сан и инцест — наша курица... несущая золотые яйца... Дай ему ещё полгода... чтобы распространился пошире... Когда у нас будет свой транслакунарный флот... мы... разорвём его... где бы он ни прятался... а вслед за ним... захватим Фемск...
Я молчала. Я многого ожидала от этой женщины, но распространение тлена, который сотнями калечит жизни...
— Вынуждена тебе отказать, Надежда, — проговорила я, откидываясь на пилотское кресло. — НИИ-Сан умрёт сегодня. Сестроебач будет уничтожен, а остатки его агентов перебьют наши оперативницы. Возвращайся на базу.
Ничего в ответ, только бумажный кашель.
— Ты предвзята, Имота, — просипела она. — Предвзята и глупа. Хочешь убить его? Окей. Но если мы... подождём... то сможем всю Сеть под себя подмять.
— Личное — это политическое, — ответила я, усмехнувшись. — А атаковать Фемск в мои планы пока не входит.
— До встречи на базе, генерал, — Матушка явно скорчила мерзкую мину. — Только если вы вернётесь, помните — этого разговора не существовало.

Я вздохнула. Авизо сбросил скорость и начал разворот.
— Прощайте, генерал-майор, — сказала я и вдавила гашетку. Два луча прочертили пространство Сети и влепились в бочину авизо. Два луча и два начинающих расти бугра.
— Ты! — проблеяла Надежда.
— Я думаю, моему городу будет лучше с нищими идеалистами. И ты для него достаточно сделала, гнида.
Гуромётные заряды кипели, превращая сталь и углепластик в чистый сетевой гной. Тлен захватил и ставшее хилым тело Надежды, проникая сквозь её костюм и, должно быть, заставляя орать от боли. Но радио вышло из строя первым. Бурление покрыло весь корпус авизо и во мгновение он просто... лопнул. В разные стороны полетели остатки металла, кусков мяса и менее симпатичных жидкостей. Мгновение — и весь этот мусор, бывший чудом техники, ливнем хлынул в чёрную бездну межтредья.
Я активировала транслакунарный привод и вместе с машиной отсчитывала последние секунды до его запуска. Прыгая отсюда, мы выжрем кучу энергии, но будем на месте чуть-чуть быстрее. Путь неблизкий.
Да, я очень предвзята. Настолько, что мою предвзятость использовали. Снова гляжу на карточку с парнем и девочкой. Они немного похожи. Большая часть преступлений этого парня внесены в базу, кроме всего одного.
Я переворачиваю карточку. Карандашом, дрожащей детской рукой выведено:
«niisan & imota»

>>7787
Галлюцинации больше не приходили. Котофей дождался наступления дня и выглянул в окно. Психа он больше не видел. Опыт был стрёмный. Квартира, вычищенная до блеска, казалась Коту чужой, и страшно хотелось оставить где-нибудь подтёк от чая или пустую бутылку от йогурта. Непогодилось, днём Котофей, только проснувшись, свалился в сон ещё на два часа. Канонада дождевых капель не хуже АСМР убаюкивала парня, выбивая все мысли из головы. Доры не было видно, но «Прусак» в прихожей что-то печатал, а из Дориной комнаты доносился запах канифоли. Её комната — бывшая комната родителей, точнее, отчима, потому что мать всегда спала только в гостиной. Константин Егоров, мужчина тридцати с небольшим лет, познакомился с матерью Доры и Доры ещё во время её работы в полиции. Точные подробности встречи Коту известны не были, но он подозревал, что знакомство матери-одиночки-майора с нищим студентом произошло явно не на профессиональной почве. Если Константин и мог быть в чём-то виноватым, так это в каком-нибудь лужении в публичном месте или во взломе провайдера с целью не платить за модем. Впрочем, этим он начал заниматься куда позже, и вайфаистые соседи сверху и снизу уже привыкли к непонятному трафику и даже не ходили скандалить. Расчёт матери оказался очень точным — Константин был традиционным затворником и из квартиры старался не выходить, да и большую часть времени вообще не покидал своей комнаты по заветам Бродского. В довесок к тому Константин слушал странную музыку, любил только начинавшую тогда появляться японскую анимацию, а пять лет назад подсел на пони, завалил половину своей комнаты фигурками из макдака и не только.

Работал домашний отчим переводчиком, последние несколько лет — фрилансером, а когда заказов не было — просто целыми днями смотрел аниме или долго-долго делал странные вещи с компьютером. Когда Кот лет в пять или шесть полез и стал спрашивать, что отчим делает со словами на чёрном фоне, тот улыбнулся и сказал мальцу что-то про портажи. Котофей тогда подумал, что Константин, как его звали все в семье, пишет какой-то роман про порты, про суровых одноглазых пиратов и храбрых морячков, про глубокие воды и таинственные клады. Но роман так и не вышел, и парень охладел к внезапному родственнику, который зато проводил свободное время с уже подросшей падчерицей, обучая её пайке и жёсткому кодингу. А уж случайная встреча Женьки Зарева и Константина привела к тому, что Нерпа пропадал в квартире семьи Котовских сутками. Мама приходила поздно и уходила рано, и её времени с трудом хватало на проверку домашки. Чаще всего они были вчетвером — Нерпа и Константин сидели в одной комнате, а Дора и Дора втыкали в ящик или гоняли Соника на старой сеге. Кто-то мог бы предположить, что коварный хикки соблазнил няшного малолетнего школьника и по-всякому проникал в него, пока дети познавали вторую зону песочного мира с выключателями и ебучими присраками. И да, отчим, конечно, был знатным извращенцем, но в основном учил мелкого не основам отсоса и аналоведению, а вещам похуже, например, программированию на рэдстоуне, редактированию документов в Виме и, страшно сказать, PERLу. В результате Нерпа превратился из просто педовки в педовку со своим сервером Майна и профильной подработкой ещё в восьмом классе.

После того, как родители улетели в далёкие гейропейские дали, Дора долго ходила сама не своя и часами болтала в Скайпе, пока у отчима оставалось время. Сам Котофей с ним не особо общался, хотя и поддерживал добрые отношения. И вот сейчас его роскошная комната с ведром-туалетом, восемью полками с аниме-фигурками и понями, двумя компами и непонятной вещью с толстенным проводом, уходящим в потолок, перешла к Доре. Её Котофей и думал сделать полигоном.
Вчера НИИ-Сан много писал, и всё по существу дела. Сначала рассказывал, в каких пропорциях и дозировках добавлять таблетки в напиток, по ходу спросив у Котофея вес сестры и посоветовав заставить её похудеть. Потом перешел к описанию того, как следует реализовать весь половой процесс, что говорить до и после. Его формулировки были точны, а указания выглядели сухим изложением институтского учебника, а не советами.
«И, главное, держи меня в курсе. И в курсе твоего дальнейшего состояния, и в курсе прогресса. Сегодня будет сложный день, Дорофей.»
Дорофей не сомневался.

>>7788
Дора вернулась вся мокрая и тихо вошла в квартиру, не приветствуя брата. Её взгляд был расфокусирован, и она нервно хихикнула. Пакет с едой был при ней.
— Что? — спросил Кот немного более встревоженно, чем стоило. Сестра тряхнула головой и сказала:
— Я шла, никого не трогала, а тут вдруг ко мне подскочил какой-то бомж и начал нести хуйню.
— К-ка-кой бомж? — сглотнул юноша, аккуратно отводя взгляд.
— Да обычный такой, — протянула сестра. — Небритый, в плаще не по погоде, весь в шрамах каких-то...
— Он... он не сделал тебе больно?
— Не! — сестра рассмеялась. — Он даже не притронулся ко мне. Но ногти... Я никогда не видела, чтобы их столько не стригли. Он сказал, чтобы я была готова к непредвиденным последствиям и куда-то убежал.

Внезапная дилемма постигла Котофея. С одной стороны, ему стоило бы всё рассказать сестре и вместе вызвать полицию, но что, если будут спрашивать, что он там делал? Что, если возьмут на экспертизу комп, мол, чтобы сталкера вычислить? Короче, идея казалась не самой лучшей, и, скрепя сердце, Дорофей промолчал.
— В халфу переиграл, — хохотнул Дорофей.
Телефон на столе опять подал признаки жизни.
— И кто это мне на симку срёт, интересно? — Феодора взяла телефон в руку. — Ну-ка, СМСка...
Она вгляделась в экран и замолчала. Котофей замер в ступоре. Он не знал, как сестра отреагирует на сообщения порноспамера и испытывал непонятный стрём.
— Ва-ау, — Феодора подпрыгнула на месте. — «Внимание! МЧС уведомляет! На территории вашего округа объявлено штормовое предупреждение. С двадцати двух ноль-ноль двадцать четвёртого июня до шести двадцать пятого ожидается порывистый ветер скоростью от двадцати пяти до тридцати метров в секунду».
— Нихуя себе... — Котофей вздохнул с облегчением и поглядел в открытое окно, за которым во тьме хлестал дождь и грохотала молния. — Я думал, просто погода дерьмовая, а тут такое...
— Это же оранжевый уровень, — Феодора положила мобильник на стол. — Я не помню точно, но это же почти ураган! Представляешь, ветер разойдётся, а мы выйдем на балкон и будем смотреть! Спорим, тот билборд напротив рухнет прямо на пристройку и расхуярит в ней окна?! Нельзя такое пропускать!
— А балкон не оторвёт?
— Да не должен... Но проверим! — Феодора улыбалась как ебанутая. — Такое-то событие!
— Какая ты кровожадная, — засмеялся парень и забрал мобильник. Опять вибрация. Новое сообщение. Он на автомате его открывает.

«Я тоже тебя люблю.»

Котофей унёс мобильник на кухню и выключил. Теперь не будет мешать.
— Еда там скоро? — Дора притопала на кухню, на ходу подтягивая треники и выправляя из под них свою растянутую майку.
— Не, ещё два часа. Давай я что-нибудь тебе пока сварганю, — парень залез в холодильник. — Может, тебе яишенку?
— Да, пожалуй, не надо. Дай мне тот пакет с персиковым соком...
— Хочешь, я тебе коктейль намешаю? — Кот улыбнулся, вцепляясь в возможность когтями. — Я всё равно собирался выпить коктейля.
— Будь так любезен, — Дора вышла в коридор. — А я пока душ приму, вымокла вся.
Девушка удалилась, шлёпая босыми ногами по линолеуму. Парень дождался звука воды и быстро всыпал порошок в сок, налил в него сиропа и размешал.

>>7789
И, что порадовало будущего соблазнителя, Дора, выйдя из душа, с видимым удовольствием осушила стакан.
— Сиропа на полкуба поменьше заливай, — только и сказала она. — Как ты только настолько сладкий пьёшь. Ну чё, как там твоё аниме?
— Сейчас схожу посмотрю, — Котофей вышел из кухни, широко улыбаясь. Естественно, он немного соврал, аниме лежало у него на диске ещё с вечера. Ветер дул в прикрытое окно гостиной, вызывая звенящий гул, капли косого дождя молотили стекло. Из комнаты Кот крикнул на всю квартиру, влагая в обеспокоенный голос нотки неудовольствия:
— Да ещё с час! Сидеры, пидоры такие, на раздачу не встали!
Ему было важно чуть задержать её, чтобы к аниме она пришла уже изрядно поддатой. А ещё надо было отчитаться.

«Эй, какого хуя?! Ты зачем срёшь мне на мобильник?» — негодующе настрочил Кот НИИ-Сану. Снова шесть секунд — и ответ.
«Ничего я тебе не сру. Что пришло?»
«Какая-то хуйня про просьбы обнять, про признания в любви...»
Сообщение пришло спустя минуту и изрядно взбесило парня.
«А, это. Не обращай внимания. Как у тебя с сестрой?»
«Это тот псих? Имота-Икс?»
«Я спрашиваю, как у тебя с сестрой?!»
«А я спрашиваю, какого, блядь, хуя это всё происходит?! Что ты вообще такое?! Что она такое?»
Снова долгая пауза.
«Мы люди, которые сделали выбор. Ей не захотелось считать его правильным. Как у тебя с сестрой?»
«Я дал ей препарат. Меня всего трясёт.»
«Выпей водки или чего-то спиртного. Ты молодец.»
«Мне страшно.»
«Мне тоже было страшно. Это нормально. Выпей и иди вперёд до упора. Ты должен показать ей, как прекрасна любовь между братом и сестрой.»
Котофей, чертыхаясь, открыл Жертвоприношение Исаака и залип в простую, как пять центов, игру. Из плена игры он выпал только через час, когда приехал курьер с хавкой.

Кот с удовольствием уплетал пиццу, пока сестра сидела рядом, откинувшись на спинку дивана, и жевала один несчастный кусок.
— Аппетита нет? — участливо спросил Дорофей.
— Да, — сестра положила корочку в коробку. — Наелась. Вообще, чувствую себя необычно. Голова кружится.
— Может, погода влияет? — Дорофей схватил второй кусман, внутри себя скрыто ликуя. Значит, не попутал-таки дозировку! Точно в срок.
— Наверное. Но мне хорошо. Давай уже смотреть аниме.
Из кухни раздалось дребезжание и звук падения чего-то на пол. Дора подскочила:
— Опять, что ли, мыши из вентиляции сыпятся?
— Сиди! — Дорофей вскочил. — Ты пока ящик настрой, на вот, — он кинул девушке флешку. Флешка стукнула ей по лбу, и только после этого Дора вытянула руку.
— Ну и дела! — засмеялась она. — Сегодня не лучший день для занятий спортом. Может, реально атмосферное давление?
Речь её была собранной и не переходила в мычание, как от алкоголя.

>>7790
Кот торопливо ушёл на кухню и увидел причину раздрая. Внутри у него похолодело при виде лежащего на полу мобильника. Экран того горел. На вибрации устройство сползло со стола и рухнуло на кафель, расколотив нижнюю крышку. Парень поднял проклятый телефон и увидел начало сообщения.
«Внимание! МЧС уведомляет! На территории вашего округа объявлено...»
— Я же выключил. Дубль, что ли, приш... — произнёс Кот и открыл сообщение. Шок вспыхнул ледяной волной в животе.
«...сестроёбское предупреждение. Ожидается изнасилование с порывистыми фрикциями частотой до 2 Гц.»
Парень замер. Ещё сообщение. Телефон вибрировал в руке, не переставая, пока на него приходили сообщения.
«Нет. Я не хочу, братик. Это неправильно.»
«Не надо.»
«Ты что делаешь? Не надо. Пожалуйста, мне неприятно.»
«Нет, прошу! Давай я как вчера...»
«Не надо!»
«Братик, пожалуйста, остановись.»
«НЕТ!»
«НЕТ, НЕ НАДО, МНЕ БОЛЬНО! ПРЕКРАТИ, БРАТИК!»
«ПРЕКРАТИ!»
Нервы парня не выдержали. Он распахнул окно и, размахнувшись, отправил телефон в далёкий полёт. Звук падения до него не донёсся.
— Ну ты идёшь или как? — из гостевой раздался недовольный голос сестры. Заиграл опенинг из «Девочки». Парень постоял у окна, силясь унять дрожь всего тела. Обречённо вздохнув, он достал бутылку водки и сделал несколько глотков.

— Уже иду! — сказал Кот с нарочитой радостью, проверил спрятанный в трусах кондом и вернулся в комнату. Обратного пути не было. Никакой спамер, включающий телефоны на расстоянии, его не остановит.

>>7791
Время перетекало вязко. Котофей выжидал момента. Момент не наступал. На экране Макото уже поняла смысл татуировки на руке, и вот-вот должно было произойти столкновение велосипеда с синкансёном. Дорофей глядел на экран одним глазом. Его сестра была расслаблена и то и дело роняла голову на плечо брата. Шевеление в штанах достигло апогея, и только задранные колени помогали маскировать свои мотивы.
— Блин, мне давно так приятно не было! — Дора зевнула, сладко потянувшись. — Какое же хорошее у тебя аниме!
— А? — Парень выскользнул из головокружительного состояния. Желудок неприятно бурлил. — Да, есть такое…
— Знаешь… — сестра положила ему руку на плечо, приобняв. — Я не хотела тебе говорить, но у меня такое ощущение, будто я баклофеном объебалась. Всё так плывёт!
— Ты что… Эээ, то есть, чем? Боко…
— Баклофеном, — хихикнула сестра. — Такая приятная штука… Ну, аптечный препарат. Ты не знаешь. Он так мягко прёт, как алкоголь, но только ты не заторможен. Блин, жалко-то как, что у меня пузырёк последний кончился… Я бы тебя угостила. Вместе бы поглядели аниме какое-нибудь.
— На аптеке торчишь? — обеспокоенно произнёс Дорофей, подтягивая колени к самому лицу.
— Ты только мамке не говори, — хихикнула сестра. — Константину можешь рассказать, он знает, меня уже ругал, но он и сам не прочь… Да ладно, торчать — это марафонить на нём, а я раз в месяц съем и всё. Потом с ливером проблема, да и блевотой захлебнуться можно… но в целом он не самый злой. Мне от него обычно хочется кодить. Конечно, так, как в первый раз, он уже переть не будет, толер от него немножко растёт таки, ну, в общем, тебе понравится. Я знаю одну точку, там его всем желающим продают.
— За школой? В подвале? — севшим голосом сказал Кот, покрываясь испариной.
Дора заржала, обратив взгляд в потолок.
— Ну ты у меня и прошаренный, братишка! Не, там Подвальная Сука, у неё все лекарства палёные, а в баклофене вообще дозировка раза в полтора занижена, один сахар ебучий. Бери лучше у Бабушкинской, там во дворе есть подвальчик, где сидит добрый старичок, его все зовут Дядюшка Шульгин, потому что у него реально такая фамилия, забавно, да? Он и продаст, и дозировку подберёт, и про опасности расскажет, и на флешку может пару альбомов старого сай-транса или запрещённой литературы записать. Его в нашей школе все знают. Вот у него бери.

Котофей сидел, склонив голову в колени. Он думал, что всё может быть хуже, но и не подозревал, что настолько. Значит, вместо дозировки, способной склонить Дору к сексу, он дал ей её обычную, и у неё это средство изначально не могло вызвать никаких таких эффектов. Надо признать, что у него ничего не получилось.
— А вообще, ты такой классный, — Дора засмеялась и взъерошила волосы Кота. — Я никогда не думала, что с тобой удастся так наладить контакт. А ещё какой тёплый…
Она нагло прижалась к Котофею, обняв его за плечи.
— Всё такое тёплое и мягкое… — прошептала она.
За окном полыхнула молния. Послышался щелчок. Свет в квартире погас.
— Опа, ёб меня за ногу… — прошептала Феодора. — Чё это, молнией ёбнуло?
Котофей понял, что его момент настал. Он ответно обнял Дору. В свете полыхнувшей через пару секунд молнии он увидел светящиеся мягким отраженным светом глаза девушки.
— Я люблю тебя, сестричка, — прошептал он.
— Я тебя тоже, но… может, пойдём и посмотрим на щи… — пробормотала она, но Кот заткнул её поцелуем.

>>7792
Он не умел целоваться. Поцелуи в загривок Нерпы не считались. Поэтому поцелуй прекратился спустя пару секунд.
— …ток, — сказала Дора ошеломлённо. — Ты чё?
— Я так люблю тебя — выдохнул парень, целуя Дору в шею. Девушка разомкнула объятия, и её руки застыли в воздухе в недоумении.
— От тебя спиртягой прёт, — мягко сказала она. — Ты пил?
— Я хочу тебя… — Котофей дотронулся до груди сестры.
— Ты в своём уме? — Дора вскочила. Правда, голос она не повышала. — Ты перепил. Бывает.
— Но почему? — Котофей вошел в образ соблазнителя и теперь дышал тяжело, как астматик, и глядел на девушку с улыбкой. — Я же так тебя люблю, мне так нравится твоё тело. Ты ведь тоже любишь меня?
— Определённо, — сказала сестра. — Но не в сексуальном плане. Таких мыслей у меня нет.
— Тебе понравится. Ну же, ты хочешь этого, просто стесняешься! Знаешь, как я долго шёл к этому?
— К чему — к этому? — Феодора усмехнулась. Выражения её лица Котофей не видел, но ему казалось, что она была испугана. — К тому, чтобы выпить и нести бред, которого ты начитался в куртуазных романах и на своём любимом Стульчике? Остынь, брат.
— Да перестань! — Котофей силой усадил Дору на диван. — Что ты как целка, сама же ко мне жалась!
— Отцепись от меня! — Дора отодвинулась. Парень с рыком опрокинул её на диван и запустил руку под майку. Сестра вздрогнула, пока второй рукой Котофей вцепился в резинку её штанов и потянул её вниз.
— Я хочу доставить тебе удовольствие! Ты забыла, чего действительно хо…

Дора размахнулась и со всей силы ёбнула Котофею в висок. Опешив, тот скатился с дивана и приземлился на четыре кости. Мир поплыл, и желудок отказал парню — его вывернуло на палас остатками полупереваренной пиццы. Видимо, рвотные конвульсии стали последним стимулом — парень сладко застонал и ощутил, как густая сперма изливается прямо в штаны, заставив парня приземлиться лицом в кислую массу. Загорелся свет, заурчал на кухне холодильник.
Котофей попустился. Он оглянулся — перевёрнутый журнальный столик, подушки, разбросанные вокруг дивана, по телевизору вертится штормовое предупреждение и погодный дядька рассказывает про опасные регионы. Дора стояла в углу с оторванной от столика ножкой в обеих руках. Её пальцы побелели, а на лице была написана буря эмоций.
— Дора, м-м-милая… — парень встал, всхлипнул и сделал шаг в сторону сестры, прямо в блевотину.
— СЪЕБИ ОТСЮДА! — дрожащим голосом завизжала девушка, взмахнув импровизированной дубинкой. — СЪЕБИ НАХУЙ ОТСЮДА!
«Что же ты натворил…» — прозвучало в голове парня. Он ещё раз всхлипнул и побежал в прихожую. Куда угодно, только не оставаться здесь!
Дора за ним не гналась. Она всё так же стояла в углу, так и не поправив сползшие штаны, обнажившие выпирающие кости.

>>7793
Уши залил пульсирующий гул. Котофей нёсся вниз по лестнице, то и дело всхлипывая. Слёзная пелена заволокла глаза. Он врезался в целующуюся парочку, чуть не столкнув их с лестницы. Вслед нёсся мат, кто-то вцепился в майку Кота, но он припустил по лестнице и преследователь остался сзади. Мир был на редкость неповоротливый, зато мысли болтались в голове, врезаясь в черепушку, болезненно пульсировали, четыре обруча опоясали голову, раскалывая её болью.
«Что я натворил. Как я ей теперь в глаза посмотрю? Чуть не изнасиловал… Пиздец.»
Последнее слово колыхалось в голове, мерцало, отдавалось омерзительными оттенками. Домофон глючил, Котофей просто врезался в дверь. Локоть отдался болью, немного отрезвив парня. У подъезда орлом сидела пара парней с соской пиваса, которые смотрели на легко одетого парня с выражением шока на простых лицах.
«Я не могу так продолжать. Нужна помощь.»
Сердцебиение и ПИЗДЕЦ полыхали в расторможенном алкоголем мозгу. Парень с ужасом смотрел на гопоту. Ему казалось, они уже все знают.
«Все знают. ПИЗДЕЦ.»

Пиздец.

Дорофей Котовский понуро шел через двор быстрым шагом. Спустя десять шагов его скрутило, и Кот ещё раз смачно блеванул себе на ногу, но взял желудок под контроль. Мерзкий привкус изо рта, впрочем, никуда не делся. Дорофей захотел позвонить единственному другу. Ему казалось, что только Нерпа может его выслушать без осуждения. Однако телефон после вояжа из окна лежал где-то во дворе, превратившись в кашу, и самое страшное, как казалось Коту, мог вполне продолжать получать СМСки.
«Ты всё испортил.»
Пиздец!
«Всё испортил.»
ПИЗДЕЦ!
«Ты сломал девочке жизнь»
ПИЗДЕЦ!!!
«Ты не сможешь списать всё на алкоголь. Похоть, тобой управляла похоть, идиот, уёбок, спермотоксикозное ничтожество.»
ПИЗДЕЦ. Деревья угрожающе колыхались под порывом ветра. Они всё знали. Из всех окон смотрели лица, внимательные лица.
«Всё окончено. Безумный и больной. Теперь Дора тебя ненавидит, а ведь ты её…»
— Заткнись, сука! — Котофей заорал на всю улицу. На улице было пусто. Оранжевый уровень опасности. Рассылка штормовых предупреждений. Ни один ебанутый не отойдёт на пять метров от двери.
«Заткнись сам, ты уже достаточно наговорил.»

ПИЗДЕЦ. Дождь хлестал так, что Котофей промёрз насквозь спустя минуту. Он бессмысленно брёл к дому Зарева. Самый короткий путь — срезать через парк и надеяться, что родаков не будет, а Нерпа в очередной раз будет занят собой или серваком.
«Думаешь, он тебя поймёт? ХА-ХА-ХА», — голос не унимался. — «Ты залез в штаны к своей сестре! Захотел секса, зная о том, что тебе достаточно прийти к нему домой, расстегнуть ширинку и показать пальцем вниз! Конечно, поймёт! Ещё как! АХ-Х-Х-ХА-ХА-ХА!»
ПИЗДЕЦ. Порывистый ветер пронёс мимо ворох жестянок с омерзительным клёкотом. Где-то разбилось стекло.
Откуда-то издалека раздался визг тормозов. Из темноты вырвался огонь ксеноновых фар. Под свет фонаря в десяти метрах из ниоткуда вылетела чёрная машина-минивэн, затонированная до жопы. Машина врезалась в бок белой девятки и остановилась. Дверь открылась, и с водительского места вылезла такая знакомая фигура. Вчерашний псих смотрел на Котофея прямо.
«Давай. Расскажи ему. Он уж точно тебя поймёт, конечно! Молись, чтобы он убил тебя быстро.»
Псих обогнул машину и направился к Котофею. Его рот шевелился, но за шумом сигналки обиженной девятки было ничего не слышно. Кот замер в ужасе, но всего на полсекунды, после чего с криком помчался в сторону парка.
«Куда ты бежишь, сестроёб-насильник? Хочешь умереть усталым?»

ПИЗДЕЦ. Как в рапиде, Дорофей рванулся через трассу. Несмотря на непогоду, машин было дохуя, как и скорости, которую они развивали на мокром асфальте.
«УБЕЙ СЕБЯ, ТВАРЬ! УБЕЙ! СМОЙ КРОВЬЮ СВОЙ ПОЗОР!»
Сердце колотится: ПИЗ-ДЕЦ! ПИЗ-ДЕЦ! Гудки воют — ПИЗДЕЕЕЕЕЕЦ!
— Стой, идиот! — крик психа сзади. Слева вой. Котофея ослепляет свет фар и оглушает вой огромной фуры.
«УБЕЙ СЕБЯ!» — визжит в голове голос самого Котофея.
— Осторожно! — кричит псих.
— Хватит, — говорит Котофей и закрывает глаза.

>>7794
Приходит в себя он уже на тротуаре с другой стороны. Фура с воем скрывается вдали. Болит осаднённая поясница и ушибленный локоть. Котофей лежит, а над ним стоит псих. Раньше любой реплики псих наотмашь даёт Котофею несколько пощёчин. Голос в голове мгновенно стихает. Котофей видит странную причёску психа. Капюшон с того содрал ветер.

— Нет, пожалуйста! — Котофей отполз назад, невольно сдирая с себя штаны и потираясь дупой о холодный бетон. — Я знаю! Я преступник! Не убивайте меня.
— Это я — преступник. Ты — просто долбоёб, — сказал псих и подхватил Котофея за тщедушное плечо, рывком поднимая с земли. — Пошли. Надо поговорить.
Котофей было пытался возмутиться, или взмолиться, или взныться — но в бок ему упёрлось что-то холодное.
— Ещё слово — я тебя загондошу, понял? — псих вернул капюшон на голову. — И штаны натяни, я тебя не ебать веду.
Котофей кивнул. Он полагал, что обоссался, но дождь надёжно скрыл этот факт от окружающих.

Неизвестный тащил его в парк. Разошедшийся ветер бушевал ещё сильнее, но дождь снизил силу и почти перестал идти. Миновав траву, неизвестный повёл Котофея через тропинки в гущу полулеска. Та самая скамейка, где они беседовали с Нерпой с месяц назад, замаячила впереди. На ней никого не было, как и во всём парке. Оглушительный стон деревьев отпугнёт кого хочешь. Неизвестный с силой толкнул Котофея на скамейку. Тот послушно сел.
— Ты её трахнул? — сухо спросил неизвестный, убирая узи. — Говори.
— Нет, только… только потрогал… — Котофей шмыгнул носом.
Неизвестный сел рядом. Под рубашкой у него что-то было. Возможно, броник.
— Это хорошо, — сказал он и оскалился. — Значит, цикл разорван. Теперь слушай меня и не перебивай. У тебя много вопросов, и я смогу ответить на большую часть из них.
Котофей кивнул.
— Я не собираюсь тебя убивать, — неизвестный смотрел в небо. — Так вот, начало. Сначала не было ничего, а потом я появился на свет в советской Литве в начале семидесятых, в мелком посёлке у моря. Она догнала меня через полтора года. Моя мать заплатила за её рождение слишком высокую цену. Из больницы она выехала вперёд ногами. Отец стал бухать и превратился в конченое ничтожество. Доставалось и мне, и ей. Однажды он избил её так, что она потеряла сознание. Я разозлился и пришёл в себя уже тогда, когда его голова лежала на полу отдельно от тела. Мне было всё равно, тело я выбросил в топь. Сестре сказал, что он пропал в лесу. Мы остались одни. Тётка по отцу не бухала, но постоянно задирала сестру и доводила до слёз. Меня раздражала сестра. Она, беспомощная и какая-то… какая-то показушно-слабая. Я защищал её от мира. Был вынужден. Тётка однажды ударила мою сестричку — я удушил старую суку во сне, расчленил и выкинул в море, ничего не ощущал, только скуку. Скука-сука.

Неизвестный говорил это всё абсолютно безэмоциональным тоном, а на последней фразе вымученно улыбнулся, но за его улыбкой Кот увидел не радость маньяка, а безграничную тоску. Это испугало Котофея даже больше, чем всё, что тот сказал до этого. Он понял, что рядом с ним сидит не псих, а человек, хотя и пытающийся казаться нелюдем.
— Сестрёнке сказал, что тётя уехала в Москву и бросила нас. Жили вдвоём в двухкомнатке. Сестра подросла. Стала хороша собой. У нас был семейный быт — я закончил экстерном школу и убирался в подъездах, разгружал вагоны, она готовила, встречала меня с работы с улыбкой. Ну прямо муж и жена. И пиздят, что не было секса в СССР. Может, была только любовь, но секс жил в мыслях, оставался. Было, конечно, не до того, но когда мы засыпали на двух разных кроватях, разделённых пустотой в метр — я думал не о симпатичных девушках с экрана и совсем не о фельдшерице со стройки, а о ней. Её же нужно защищать. Позволять оставаться слабой.
Котофей глядел в землю. Мужчина развалился на скамейке и негромко похихикивал, будто готовя кому-то розыгрыш.
— Весь этот порядок казался мне правильным: одни защищают и правят, вторые изображают любовь и подчиняются. Так ведь работает вся система. Вся. И в Союзе было так же. Избирательные права и равенство прав на труд, но изволь работать тут и обслуживать здесь. Да хули я понимал, мне было-то семнадцать, когда я решил ускорить наше сближение.
Неизвестный вздохнул и продолжил куда тише. Котофей внимал. Ему казалось, что сейчас что-то важное произойдёт.

>>7795
— Ну, и ускорил, — сказал незнакомец. — Начал давить, говорить, что люблю, что все любящие друг друга люди так делают. Давил на любовь и на то, что разочаруюсь. Короче, был малолетним долбоёбом и мудаком. Она, думаю, боялась меня ослушаться. Я целовал её очаровательное лицо, заливаясь словами любви, а она не проявляла никакой инициативы. Просто улыбалась. Как отсталая. Я в порывах страсти лобызал её очаровательное тело, мял молодые грудки, гладил по животу — а она была напряжена как камень. Про пиздовьи ласки и говорить бессмысленно — она пыталась изобразить удовольствие, которое я ей обещал, но ничего не чувствовала. Она никогда ничего не чувствовала. Когда я дал свой пульсирующий член в руку — она с минуту смотрела на него так, будто это не семнадцать сантиметров мяса, а консоль, в которой кто-то открыл Vim. Она не знала, как выйти, как я сейчас понимаю. Не знала, куда деться от этих неприличных и противных вещей, чтобы меня не разочаровать. А мне и того было мало. Хотелось, чтобы ей было приятно. В итоге я, не замечая её протестов и общего настроения, напоил её и трахнул. Это было отвратительно, будто Буратино натягиваешь или «солдатскую жену» из перчатки и матрасов. И страсть в ней внезапно не проснулась. И наконец, когда я был на пике, я взглянул ей в лицо и остолбенел. Я увидел в нём презрение. Разочарование. Увидел в нём, как крошится в мелкую пыль её детство. Я отшатнулся, а она вскочила и, натянув минимум одежды, молча бросилась во двор. Я побежал за ней, выкрикивая её имя, а она выбежала на проезжую часть и… попала под колёса легковушки.

Незнакомец достал сигарету из кармана и запалил. Мимика и движения были настолько же обычными, как если бы он читал кусок мануала или скучную историческую выдержку. Он либо очень хорошо скрывал ощущения, либо ничего не чувствовал.

— Она п-погибла? — спросил Котофей, понимая, что перебивает. Неизвестный замолчал.
— Нет, — ответил он, выдыхая горький дым. — Если бы я знал, как всё повернётся, не стал бы звонить в скорую посреди ночи. Следующая машина прекратила бы её мучения. Нет, я из кожи вылез, чтобы её спасли. И её спасли. Она пришла в себя через трое суток. Было сотрясение мозга, перелом бедренных костей, её изрядно оскальпировало и сломало пару позвонков. Проблемой стало то, что она больше не ходила. Даже когда переломы срослись — она не могла стоять на ногах. Падала без единого звука, как мешок картофана. А ещё она замолчала. Я припоминаю, что доктор говорил, что это последствие сотрясения, а я знал, что это случилось из-за меня и куда раньше. Она не могла говорить — она просто не хотела. То, что с ней произошло, сожгло её изнутри. Я чувствовал себя омерзительно. Она не обращала на меня никакого внимания, просто сидела и молчала. Повернёшь её за подбородок — а она смотрит будто сквозь, куда-то назад. И всё время этот взгляд.
Вдалеке с стоном рухнуло дерево. Котофей вздрогнул.

>>7796
— Я? — задумчиво сказал неизвестный, выбрасывая окурок на землю. — А что я? Я понял и принял свою вину. Понял, что она просто не хочет жить дальше. Забрасывал ей видеокассеты. Союз пал, сестру отправили домой, и она сутками смотрела на повторе одни и те же фильмы. Я окончательно понял, что не могу быть с ней. Мне было противно. Конечно, и жалко её, но в основном противно. Я продал квартиру, оплатил полулегальный санаторий в Москве и сиделку на десять лет, а сам закончил медтехникум и ломанулся на свежую войну в составе медбатальона. Я не боялся смерти. Я жаждал её. Но… Вокруг меня тоннами дохли солдаты, валили даже моих коллег, а я оставался жив и здоров. Один раз пуля промчалась в сантиметре от виска, но ничего. Вернувшись героем, я устроился в скорую, где скручивал самых опасных вооруженных психов в одиночку, игнорируя все инструкции, закончил столичный медвуз и, наконец, потеряв всякую надежду на смерть, устроился на спокойную работу в НИИ. Познакомился с приятной женщиной, женился, родились дети, но всегда, когда моя жена целовала меня или когда я видел дочь — я ощущал беспредельную тоску, ко мне возвращался ЕЁ взгляд. Моим последним подарком сестре был компьютер, умевший выходить в интернет. Она заходила в него и в ФИДО и что-то читала, но никогда ничего не отправляла. Сутками, как до этого смотрела на повторе аниме… Она очень любила аниме. Впрочем, я тоже, очень много срался в ФИДО на аниме-каналах, познал всю меметику тогдашнего Рунета. Сеть стала моей второй жизнью. Я толком спать не спал, всегда был как обгашенный… Но взгляд, полный разочарования и ужаса, не отпускал меня. Тогда я окончательно понял, что у моей жизни нет продолжения. Я посетил сестру ещё раз. Я зарезал её без малейших колебаний, а следующим ударом вскрыл себе горло. Ни её, ни меня не спасли.
Котофей поднял голову. Неизвестный молчал.
— То есть как не спасли?
— Да так прямо, — усмехнулся мужчина. — Я умер. Каким же идиотом я был, когда решил, что всё так закончится. Ничего не закончилось.

Он скинул капюшон. Громыхнул гром, и парень увидел на голове неизвестного то, что он принял за причёску. Два уха, стоящих торчком. Мужчина прижал уши и по очереди ими пошевелил.
— Тебе это ничего не говорит, — сказал он. — Пока что. Но попытаюсь обьяснить, как мне это рассказали. Интернет — это не просто связанные компы и не просто новый мир. Это новая среда. Сайты, ресурсы, борды, подсети образуют впадины, долины, воронки и ямы. Эти низменности, лакуны иначе, заполняются эмоциями. Человеческими эмоциями — страхом, вожделением, удовольствием, страданиями. Люди, которые проводят в Межсетье слишком много времени и выдают слишком много эмоций, при жизни частично перетекают в лакуны. Кто отдал больше всех — после смерти становится маскотом, если необходимость в маскотах имеется. Тут она была. Моя сестра перетекла в лакуну, а меня реквизировали. Но не целиком. Мне удалось в последние секунды жизни сконцентрировать все свои эмоции… и отсечь их. Гнев, любовь, садизм, обида — всё это унеслось в глубины сети. И теперь перед тобой восторжествовавшее зло, Дорофей — убийца, насильник, психопат, по воле суки-судьбы ставший сверхчеловеком без совести и лишних эмоций. Я ничего к своему прошлому не ощущаю, и вся эта хроника страданий для меня как таблица. Насильно вырезанное же, абортированное начало получило форму, взросло в глубине лакуны, наполненной твоими и чужими фантазиями, и теперь зовёт себя иначе… Впрочем, ты знаешь его имя.
— НИИ-Сан, — выдохнул парень.
Неизвестный кивнул.
— Всё верно.
— А ваша сестра… Имота-икс?
— Не выкай мне, — сказал неизвестный. — Имота-десять. Но ты прав. Как я понимаю, именно НИИ-Сан тебя подтолкнул?
— Да… — растерянно повторил парень. — А зачем ему это?
— Мстит мне, видимо, — псих улыбнулся. — Он бы хотел на моё место или хотя бы разделить со мной эту роль. Маскоты управляют районами городов, бессмертны, бесплодны, обладают крайней выносливостью, и их не трогает полиция. Мы — покровители мира внешнего, родом из мира межсетевого. Выключить, например, троллейбус — дело двух нажатий на смарте.
— А зачем вы… ты… убил ту тётку вчера?
— Да я не зверь, чтобы за такие уж мелочи убивать, — неизвестный смотрел в небо. — Просто отстрелил ей три пальца на рабочей руке. Ей ведь НИИ-Сан сам написал и попросил продать. Мало ли что завтра продаст?
— Если вы всё это знаете, то почему не могли предотвратить продажу?!

>>7797
Парень вскочил. Мужчина не поменялся в лице.
— Потому что это не моя война, — сказал он. — А твоя. Ты вскормил НИИ-Сана своей похотью. Теперь он обрёл достаточно энергии и ресурсов, чтобы в сестроебач превратились все имиджборды. Его, конечно, остановят, но сколько людей до того момента повторят твой путь? Для этого я тебя сюда и притащил.
— Но как?! Как можно его победить? Он же сетевой! Как мне это сделать?
Мужчина встал. В всполохе молнии Котофей увидел, что незнакомец улыбается, но уже иначе.
— Жизнь как Vim, — пробормотал он, — если уж знаешь, как пользоваться, то проблем не будет. Ты остановишь его так же, как и создал. Возьми это.
Мужчина расстегнул ворот и достал из-под рубашки тяжелую коробку прямоугольной формы. В коробке парень узнал очень старого образца ноутбук с двумя буквами на крышке, нарисованными желтой краской.
— И телефон твой, — щетинистый протянул смарт. — Симку я заменил. Ты его во дворе забыл.
— А как тебя зовут? — спросил Дорофей.
— Аугустас Урбонас, — сказал, улыбаясь, щетинистый. — Но все называют меня… — он накинул капюшон, — Москва-кун. У тебя двадцать минут на то, чтобы исправить свою ошибку. Бывай.
Москва-кун растворился в непроглядной тьме где-то позади. Котофей не мог отвести взгляда от ноутбука. В голове прокручивался голос сонной сестры из их трагического разговора пред ликом Линукса, та её фраза, которую он не воспринял, а только услышал и запомнил.
«Слушай, я ещё вспомнила, у него машина была странная… ну рабочая, ноут типа. У него на крыше ещё были буквы AU написаны. Золотой краской. Ну не глупость ли? Золото золотом!»

>>7798
Атака Матушки не прошла даром — один из двигателей вышел из строя. Меня вышвырнуло на краю лакуны. Карта подсказывала, что это была нульчановская. Хоть в чём-то повезло.
«Внимание! Перегрузка главного энергохранилища. Функции транслакунарного скачка недоступны. Лакунарные двигатели функционируют в режиме компенсации. Максимальное время в воздухе не превысит двадцать минут», — снова тот голос.
— Ну вообще заебись, — пробурчала я.

Камеры показывали пустынные земли Нового Нульчана. Покинутые площади, заросшие диким ЦП, гнойная почва как след застарелого наличия тут гуротреда. То и дело муравьишки пробегали по земле туда-сюда — это редкие обитатели Нульчана собирали контент в паки или сражались с гнилоростами и детоцветами. Детоцвет, состоящий целиком из укреплённого ЦП, на моих глазах взмахнул побегом и раздвачевал неловкого собирателя с кровяным дробовиком. В сетях даже флора опасна, особенно в настолько заброшенных.
— Долго же вам до общей лакуны углубляться, ребята... — покачала я головой.
Радар показывал несколько небольших досок, откуда исходила активность. Самая крупная из них располагалась ровно на координатах, найденных на коммуникаторе Матушки. Я взвела орудия и, сжав зубы, послала крейсер в микропрыжок.

Момент — и я не понимаю, где я нахожусь. На смену запустению приходят очень знакомые пейзажи, которые я бы предпочла забыть.
— Ах ты мудак ёбаный... — прошептала я. — Ты же Ниду восстановил. В деталях.
Город моего детства с небольшими домишками, узкими улочками и таинственным и звёздным небом. Сделано всё было с невероятной детализацией. Так и не скажешь, что фальшивка.
Люди в военной форме фуррёвого образца медленно собирались и смотрели на меня. Мужчины. Почти все — моложе двадцати лет по виду. Сквозь иллюзорные амбары взлетали авизо. Поперёк главной улицы алой краской было выведено:
/fucksys

Устройство идентификации визжало, и панель вспыхнула гроздьями красных пикселей. Каждый из присутствующих был забит в систему, и не мной. Тысячи сообщений. Сетевые преступники. Взломщики. Сторонники педофракций. Основатели сестротредов.
— Добро пожаловать домой, Агата — голос в гарнитуре заставил меня вздрогнуть.
— Привет, Ау, — растерянно проговорила я. Сонм воспоминаний заворошился в сознании. Рука, сжимающая штурвал, мелко затряслась. Мне удалось взять себя в руки. Солдаты собирались где-то внизу и неотрывно смотрели на меня. Они были вооружены, но никто не поднимал ствол. Они не проявляли никакой враждебности. Или понимали, что проявлять её бесполезно. Сгруппированы очень удобно, пара залпов...
— Я знал, что ты вернёшься, сестрёнка, — НИИ-Сан усмехнулся. — Семья важнее всего.
Не дыша и не показывая обеспокоенности, я ввела команду пеленга.
— У меня есть немного иные цели, НИИ-Сан, — твёрдо произнесла я, активируя подачу энергии в орудия. Нужны только координаты.
— Я знаю. Я рад, что ты прилетела. Жаль только, что немного опоздала. Я тут своих детей развратил.
Бедный сосунок. Мои сообщения не помогли, стало быть.
«Пеленг завершен. Координаты радиопередатчика обнаружены.»
Я ухмыльнулась. Наш дом подсвечивался на экране. Стоило бы догадаться раньше. Он испытывает к своему прошлому нездоровую страсть.
— Это твоя последняя жертва! — сказала я и врубила гуроизлучатели на полную мощность. — Спокойной ночи, сестроёб!
Ночное небо вспыхнуло новым солнцем, когда я с торжествующим рыком вдавила гашетку.

>>7799
Полосующая молния ветвисто промчалась по небу. Котофей, вздрогнув, распахнул крышку ноутбука. Мысли с воем витали в черепной коробке, сталкиваясь и кружась. Надо было срочно что-то делать.
— Остановить так же, как создал... — прошептал парень. — Значит, и там же.
На ноуте была установлена незнакомая ему минималистичная система. Котофей быстро понял, что в ней очень многое ему уже знакомо — это был какой-то линукс, но какой именно — он не понимал. Распахнув браузер, парень увидел то, чего так боялся.
«Сеть недоступна. Проверьте соединение с сетью.»
В трее, рядом с часами и датой, виднелось несколько иконок. Одна из них была ему незнакома. Две перечёркнутые буквы. MN?
При наведении выпало уведомление.
«Сеть MoskotNetwork недоступна. Убедитесь, что находитесь в зоне покрытия.»
— Блядь! — Котофей вскочил. — Это что ещё за интернет?!
Схватив ноут, Дорофей Котовский подтянул штаны, завязал верёвку в них, встал и нетрезвым шагом двинулся в сторону цивилизации.

Дом разнесло. Момент — и строение, а также всё, что его окружало, обратилось в ничто. В треде возникла огромная дыра, через которую могло синхронно пролететь с пол-дюжины авизо.
— Ненавижу! — закричала я, обращая излучатели к толпе — Сдохните, ссаные недочеловеки!
Вспышка — и в толпе зияет пустота. С ошалелыми лицами сестроёбы бросились врассыпную. Но я быстрее. Три быстрых движения — и вырезанный кусок треда с недочеловеками уносится в пустоту.
— Сдохни, блядозлоебучий город! — я обращаю излучатели к массиву домов, меняю режим на веерный и снова давлю гашетку, поливая смертью весь город. Чёрные лучи сияют над городом. Крыши аккуратных домиков растекаются и капают на пол. Деревья чернеют, раздуваются и фонтанируют древесным гноем. Асфальт покрывается злокачественными опухолями.
Я разворачиваю корабль и готовлюсь лететь, как вдруг...

Как вдруг замечаю его.
— А всё-таки Матушка хотела тебе помочь, Имота — говорит юноша с фотографии. Он сидит на краю уцелевшего ангара буквально в паре десятков метров от меня. Я отсюда вижу его бесстрастное лицо. Он вообще не изменился, разве что смотрел серьёзнее и холоднее. — В чём-то она дорожила тобой.
— Откуда ты знаешь?! — оцепенело глядя на брата, я не могу даже двинуть рукой.
— Она смогла предупредить меня ещё до твоего вылета, — усмехается НИИ-Сан. — А ты тут здорово намусорила. Моих людей повалила вот.
— И тебя завалю, — я разворачиваю излучатели.
— Не-а, — Ау снова хихикает. — Не сможешь. Во-первых, в чём-то ты до сих пор меня любишь...
Мелкая дрожь. В чём-то это ничтожество право. Я... я будто помню, как мы жили до той ночи. Вдвоём против целого мира. Но моя идея. Моё лично и моё политическое.
— Ты прав, — говорю я. — Но я задавлю это в себе. И со временем я забуду, как ты меня разочаровал, забуду все чувства. А ты сегодня умрёшь.
И активирую орудия.
Ничего. В первую секунду ничего не происходит. Потом с щелчком погасает освещение в кабине. До меня доходит план НИИ-Сана. Липкий ужас.
— А во-вторых, что куда важнее, у тебя нет энергии, — заключает брат. — Ты истратила всю на дестрой. И сейчас ты упадёшь.

Огромное дерево, вывороченное из земли, преградило дорогу Котофею. Он не глядя вскарабкался на него. Заросли свежей растопки, валяющейся посереди тропинок, остались позади. Дальше ровное, относительно спокойное пространство.
Парень миновал ветки, валяющиеся повсюду. Природа бесилась. Такого в Москве не было даже в мае. Котовский не мог вспомнить ни единого дня, когда что-то подобное имело место. Да даже салюты… Даже салюты на девятое мая ничего не значили по сравнению с ЭТИМ.

Небо полыхало. Каждую секунду, а то и чаще, по нему расползались белые трещины зарядов, и грохот, звучащий со всех сторон, превращался в низкочастотный гул. Но дождя не было.
— Жаль, — пробормотал парень. — Что Дора этого не видит.
Мысли о сестре мгновенно пробудили его от созерцания. Она сидит дома, вжавшись в угол с той же ножкой, вся в слезах, а он задумывается о такой хуйне…
«Ну ты и мудак», — подумал Котофей и посмотрел на часы в углу экрана.
Оставалось пятнадцать минут на спасение сети. Надо подобраться поближе к городу. Ещё десяток метров — и сеть поймается. Котофей был уверен — достаточно выйти на пустое и достаточно ровное пространство.

>>7800
————————————————

Вздрогнув, махина с мгновение повисела в воздухе, а потом, накренившись, направилась к поверхности треда. Нет энергии.
НИИ-Сан поднялся на ноги и, не глядя, пошел к середине ангарной крыши. Этот мудак меня обхитрил. Провёл. Вывел из строя. Энергии нет… Да она и не нужна.

Меня спасла моя реакция. Я дёрнула за рычаг катапульты у основания сидения, другой рукой схватив «Боббитмастер». Никаких затрат энергии и плазменных двигателей — чистая пиротехника.
Обзорное стекло кабины отлетело в сторону. Под сидением что-то нехило взорвалось, и меня метнуло вперёд и вверх. Идеальное направление.
— Аугуста-а-ас! — крикнула я, в полёте отщёлкивая ремни безопасности, освобождая клинок от ножен и вознося его над собой.

За спиной послышался скрежет и скрип. Крейсер встретился с поверхностью треда и завалился в проделанное им же отверстие. Развалившись надвое, военная машина полетела в пустоту под нами.
Ступни встретили поверхность ангара. Боббитмастер издал непонятный звук, и мне в лицо брызнуло что-то тёплое, приведя в чувства.
НИИ-Сан стоял передо мной и просто смотрел. Сквозь его белую рубашку поперёк груди сочилась кровь. Юноша безразлично посмотрел на свою рану, ощупал её руками, отвернулся и пошел дальше.
— Ты... ты чё? — только и сумела проговорить я.
— Ухожу. Я не буду с тобой драться, Агата, — Ау продолжал движение к противоположной стороне крыши. — Я знаю, что ты сильнее. Ты эти годы… Все эти годы тренировалась, а я учился. Ты глупее.
Он снова меня удивил. Брат уходил, а густая, чернеющая на воздухе кровь капала на жестяную крышу, ничуть его не волнуя.
— Я думала, ты сдохнешь не как ссыкло, — усмехнулась я, переводя дыхание.
— Да какая разница? — НИИ-Сан развернулся и полез за сигаретой за лацкан мундира. — Хочешь убить меня, насадить на свой отравленный меч, как всех моих людей? Да пожалуйста. Только как ты не понимаешь? — в этом случае я всё равно победил. Какая же ты всё-таки слабая, Имота-десять…
Аугустас засмеялся, подпаливая конец советской «Примы».
— Я могу не просто убить тебя, — я положила ладонь на гуромёт. — Я могу убить тебя мучительно.
— Мучительно… — протянул брат, затягиваясь. — Твой яд всё равно круче твоих пыток. Ты посредственность. Тебе бы стоило догадаться… — Он снова затянулся. Кровь с руки попала на сигарету — …Что ты здесь вообще из-за того, что я так захотел.
— Что?

>>7801
Парень смотрел без ненависти и каких-либо чувств. Впервые в жизни мне захотелось отвернуться от чужого взгляда. Он был пуст. Не только взгляд, но и сам НИИ-сан. Настолько, что поглощал все намёки на эмоции.
— Та девушка. Ива, — ещё затяжка. Звук капли, падающей на жесть. — Я её направил. Дал задание привести тебя сюда. Убрать из Радфемска и испортить отношения с руководством. Она выполнила свою задачу. Кстати, где она была на момент падения, рядом с тобой?
— Скорее, по всему кораблю. Ускорение её в жидкость превратило.
— Хорошо… — НИИ-Сан кивнул. — Ты помнишь, как мы лосося ели? Не помнишь. Твоя память ограничена, как и для любого лакунария. Лосось… Некоторые представители лососевых умирают после нереста. У них не остаётся причин для жизни, понимаешь? Остаётся одна оболочка. Без смысла.
Затяжка. Кап-кап.
— И ты такая оболочка? — я перехватила клинок поудобнее. — И где твоя икра?
НИИ-Сан развёл руками и широко улыбнулся.
— По всей бордосфере. Маленькие авизо, в каждом два-три офицера с моими материалами, сестропаками и программой развития. Децентрализованные, автономные единицы, несущие по сети мою икру. Моё… семя!
— Я их всех убью, — я кивнула. — Всех. До последнего.
— Агата, — проговорил брат. — Я не сомневаюсь, что ты так бы и поступила. Я всё учёл. Договорился с Матушкой. Шесть месяцев пинания пёзд и сокрытия фактов, потом её требования в Фемск, получение транслакунарного флота и моё эпичное уничтожение. Я всего лишь оболочка. Моя смерть — вопрос времени. Через полгода вы с Матушкой влетели бы сюда на крейсерах и утопили бы меня в гное. Вычистили бы всё сестроёбское отродье из тредов по всей сети. Мне хватит и трёх месяцев…
— Чего ты хотел, Аугустас? — тихо спросила я.
— Того же, что и все, Агата, — брат выбросил окурок. — Я думал, ты догадаешься. Наша сила всегда определяется силой идеи, которая за нами стоит. Ты вот великая воительница и гроза сетевых беспредельщиков, а почему? Потому что я тебя трахнул. Твоя идея — ненависть ко мне.

Я не реагировала. Брат ускорился, взмахивая окровавленными руками.
— А теперь ты представь, сестричка, как повсюду, по всей сети вскипают сестротреды, воспевающие новый тип отношений. А вместе с ними — и все эти пасты, рассказы, порнофанфики отсталых долбоёбов! ВСЁ ЭТО! ПО ВСЕМ ВОЗМОЖНЫМ ДОСКАМ! ВЕЗДЕ! А внутри этих паст — идея великой любви! А в идее…
— А в идее — ты, — я понуро кивнула. Мир стремительно выходил из-под контроля. — Твоя цель — цифровое бессмертие, Аугустас.
Братик помотал головой и ухмыльнулся шире прежнего.
— Неправильно. Не я. МЫ. Да, вы остановили бы меня через полгода, но к тому времени это бы ничего не значило. Идея попала бы в соцсети. В лакуну ВК, а оттуда — в реал!
Аугустас рывком задрал голову к голографическому звёздному небу и залаял смехом.
— Через десять лет не трахать свою имоту стало бы моветоном похуже гомоебли! Представь себе мир, где в каждой семье, на каждом углу! ВЕЗДЕ! — повторяется НАША ИСТОРИЯ! Это мой подарок тебе, Агата! МИР ЗЕРКАЛ! Подлинное бессмертие для тебя и меня! Вечный цикл!
— Ебанутый, — прошептала я. — Думаешь, притащил меня сюда, чтобы убить и так просто…
— Глупая девочка, — отрезал он. — Ты уже проиграла. Ты не сможешь остановить никого, потому что я не планировал тебя убивать. Мне это не нужно. Моя цель — изолировать тебя от командования, сестричка. Подарить тебе момент наблюдения за изменениями.
— Ч… что?
— Дошло, наконец! — НИИ-Сан выглядел особо разочарованным и не смотрел на меня. Аккуратно, будто опасаясь рассыпаться на части, он сел на крышу ангара. — Ты предвзята. Матушка пыталась это до тебя донести. Вернулась бы на базу и смогла бы, может, со временем победить меня. Твоё личное привело твоё политическое к краху. Отсюда ты при желании не выберешься. Все судна покинули эту доску и не вернутся сюда как минимум два месяца. Где ты находишься — не знает никто. Прыгнуть в дипвеб… ты не сможешь, под нами слишком мелкая лакуна. Конечно, в итоге что-то пролетит… но будет слишком поздно. Ты вернёшься в мой, новый мир. В наш мир. Мир нашей истории. Нашего… цикла. А теперь убей меня. Ты же этого хочешь. Выпусти мне кишки, отруби руки. Выпусти гнев.
Я молчала. Слёзы наворачивались против моей воли.
Всё проёбано. Я проиграла.
— Я что-то расхотела. Пошёл ты.
Я отвернулась, спрыгнула с крыши, лениво кувырнулась и пошла в сторону останков моего дома.

>>7802
Дора была достаточно сильной. Ей хватило двадцати минут на приведение себя в порядок, горячий душ и осмотр повреждений, нанесённых несчастному столику. Столик будет жить, если вкрутить пару саморезов. Про себя Феодора того сказать не могла. Она всё ещё ощущала себя грязной, но старалась отключиться от этих эмоций. Поступок брата выглядел дико. В первую очередь дико, во вторую смешно и только в третью — мерзко. Она читала, что с девушками иногда происходит подобное, что к ним пытаются несанкционированно подключиться. Но до сего момента она думала, что это происходит в подворотнях, в ночных парках с суровыми небритыми незнакомцами, а тут на тебе, собственный брат в собственной квартире. Дикость.
Он не мог. Он не такой. С другой стороны, откуда она знала, КАКОЙ он? Они же даже толком не общались до последнего времени! И то, это он проявил инициативу, и Феодора не была уверена в том, что этот интерес был искренним. Он хотел её выебать. Даже не заняться любовью — тупо выебать.

В первую очередь девушка позвонила Нерпе. Тот не спал в столь недетский час, был взволнован и отвечал чётко. Нет, не видел. Да, не спит. Нет, не звонил. Да, мешаешь. Нет, один. Значит, брат не у него. Тогда где? Котофей панически боялся ночных прогулок, опасаясь получить в ебало от гопоты, а сейчас сорвался и пропал.
Одевшись, Дора пробежала по лестнице. Никого не было, лишь в районе второго этажа на ступеньках спали парень и девушка. Дора не стала будить их и вырвалась из подъезда. Поток ветра с силой распахнул дверь.
— Нихуя... — прошептала Феодора, глядя на небо в молниях и мгновенно прячась в надёжное нутро дома. С треском упала старая осина. На улице творился апокалипсис.
Значит, искать его вслепую не вариант. Телефон не отвечал, говоря, что выключен или находится вне зоны доступа. Что же... Придётся нарушить неприкосновенность чужой частной жизни.

Защита на компе брата была ожидаемо посредственная. Линукс приятно удивил девушку, а вот среда оказалась неудобной. В почте не было ничего, кроме спама про пиписьки, мессенджеры были заполнены уведомлениями из ВК и новостями серверов майнкрафта. Просто в голове не укладывается. Её инфантильный братишка, подписчик Ларина, любитель копрокубов — и тут такое. Опоить, залезть в трусы... На него не похоже. Не его почерк.
Спустя четверть часа Дора вышла на скрытый браузер, спрятанный невесть от кого в глубинах архива с няшными котиками. Явный тор, да не простой, а с выключенными настройками безопасности — куки в строю, закладки, истории, кэш. Удобно, но бесполезно. В глубинах этого браузера было много того, чего не стоило бы видеть среднему человеку, но её привлёк Нульчан — брат упоминал его пару недель назад. Ссылок было две — на главную страницу и на доску с названием /fucksys/. «Сестроебач» — пояснялось в заголовке. Дора перешла. Палец застыл на колёсике.
Сказать, что девушка была удивлена — это промолчать.

Обычного нульчановского оформления больше не было. Блоки тредов оставались, но... Дора принюхалась и закрыла нос. От монитора ощутимо воняло смесью смрада разложения и жасмина. Поверх обычного оформления какой-то местный мудак наложил текстуру, напоминающую мицелий зергов или ногу за пару часов до ампутации. Текстура была анимирована и посреди текста то и дело раздувались гнойники, лопаясь и разбрасывая буквы в разные стороны. Но текст... текст был даже хуже. Грязный, напоминающий ЗАЛГО шрифт складывался в слова.

«ВЫЕБИ ЕЁ»

Этот текст повторялся по всей доске, не изменяясь. В голове зашумело, а во рту почувствовался привкус железа. Даже взгляд на это оформление заставлял девушку нервничать.
— Блядь... — прошептала она и отпрянула от монитора. — Во что ты только ввязался, Дорофей.
И всё равно для Доры-следопыта не было никаких зацепок. Нульчан взломан. За окном творилось такое, что Помпеи показались бы раем на земле.
— Сука! — выкрикнула Дора, ударяя по клавиатуре, — Нахуя ты вообще туда полез, идиот!
Окно дрогнуло и обновилось. Новый тред.
«Здравствуйте, обитатели сестроебача. Я Дорофей. Мне семнадцать лет. Я начинающий писатель и конченое ничтожество.»
Феодора пристально вгляделась в текст. Откуда он пишет? Телефона у него не было. Где он, если дом покинул, а до Нерпы не добрался?
Девушка несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, приводя себя в чувство. Затем сунула смарт в карман и выскочила из квартиры, позабыв даже закрыть её.
Её брату грозила опасность. Правда, она не знала, какая.

>>7803
«Многие из вас меня помнят.»
Я вздрогнула и подняла голову. Звёзды пропали, как и голограммы. Я стояла посередине выжженой земли, покрытой замысловатыми граффити. Почва из ненависти, боли и гнева. Голос слышался отовсюду. Он дрожал.
— Неужели смог? — прошептала я, вытирая слёзы рукавом формы.
— Ещё один... — прошелестел брат в гарнитуре. — Мой сынок. Горжусь им, выебал мою дочь...
Я вытащила средство коммуникации и не глядя выбросила. Его мне ещё не хватало.
«Я писал истории о том, как трахал свою сестру. Писал и дрочил. Писал и заходился в мечтах о своей сестрёнке. Знаете... Она не очень похожа на ваших.»
Подул прохладный ветер. В небе высоко-высоко над тредом вспыхнул белёсый свет. Тусклый, как свет угольной лампочки, но наращивающий силу.
«Она была... она остаётся невероятной. Человечной, сильной, храброй девчушкой, однажды сломавшей руку задиравшему меня хулигану. Естественной, невозмутимой, прозрачной. Я хотел вогнать в неё член. Выебать её погрязнее. И тем самым не просто насладиться, но и... Исправить. Сделать обычной, нормальной девушкой, читающей журналы, следящей за модой и за детьми, варящей не трубы, а макароны. ПОМОЧЬ найти свой путь, свою женскую сущность.»
Сияние разрасталось. Я смотрела в небо, а в десяти метрах от меня стоял мой распоротый брат и делал то же самое. Я подумала, что это единственное, что нас когда-либо объединяло. Мысль мне понравилась.

«Каким же я был уебаном.»
Новый пост. Длинные пальцы стучали по клавиатуре. Дорофей дрожал всем телом, крепко сжав зубы и стараясь накрыть ноут своим телом от разошедшегося ливня. Вой в ушах и светомузыка в небе не мешали. Мир замедлился и посерел. У парня оставался только холод от ветра, жар сердца и простая, математически элементарная задача. Он всего лишь писатель. Не учёный, не оперативник. Его дело — писать. И теперь он писал так, как никогда не писал. Короткими постами, чтобы ничего не потерялось. Ни одной опечатки — нет времени исправлять.
Надо исправлять свои косяки, пока остаётся возможность. Ноут пока выдерживает случайные капли, а уж он точно выдержит.
На часах ещё семь минут. Хватит. Должно хватить.
Ради Феодоры.

«Вы, во главе с абортированным ничтожеством, говорили мне, что всё так и будет. Что для неё естественно желать меня. Что она просто стесняется. Что надо подтолкнуть. Воспитать в ней интерес к себе. Показать ей свою, как вы это называете, любовь.»
— Да как он смеет, — НИИ-Сан сжал кулаки. — Ёбаный щенок.
Сияние дрогнуло. Небо вспыхнуло и тред мелко задрожал под ногами. Белый луч хлынул, пронзая тред. Я прикрыла глаза.
— Вот ты как, мальчик... — сказала я и направилась к свету. — Ты смог.
«И я слушался, будучи идиотом и подлецом. Я узнал её жизнь, познакомился с её интересами и стал самым близким человеком для неё. Я познал её. И тогда, только тогда я признался себе, смог признаться, что действительно...»

«...люблю её. И любил все эти годы.»
Отправить.
Котофей шмыгнул носом. Слёзы рекой стекали с лица, смешиваясь с дождевой водой.
«И она любила меня. По-настоящему. Хоть и не показывала этого. Но я продолжал, и вы всё у меня отняли. Желание засунуть и спустить превратило меня в одного из вас. Я потерял волю к жизни, потерял совесть и самообладание. Я потерял свою сестру. Она уже меня не простит.»
Отправить.

Новое сообщение.
Дора смотрела на экран смартфона. Не сбавляя хода, она мчалась через затопленную дорогу, по которой чинно проплывали легковушки. Риск попасть под машину у неё отсутствовал, а риск пневмонии оставался. Холодно. Как же холодно.
— Братик... — прошептала она, удерживая эмоции. — Ты ошибаешься.

>>7804
«Стереотипы. Любовь не дружит со стереотипами. Стереотипы — удел скота. Биомусора вроде вас. Старые байки про войну полов, про отсутствие альтернатив, про силу и слабость, управление и подчинение. Долина обоссаных дихотомий и вы как её аборигены — те, кто не любят, а всовывают, пихают, елозят и спускают. Кончающие, стонущие. Пустые. Существа со стручком и одной рукой.»
НИИ-Сан часто дышал, глядя, как луч разрастается.
— Это рождение лакунария! — крикнул он с восторгом. — Парень сейчас так свяжется с Новым Нульчом, что станет его частью! Он умрёт там, наверху, и перетечёт сюда!
Имота не повернулась на шум голоса брата. Она спокойно шла по улице в сторону пучка света.
— Хули ты туда прёшь? — выкрикнул Ау. — Хочешь, чтобы тебя в пепел обратило?!
— Это не рождение лакунария, — ответила она, не сбавляя шага. — Это закат Сестроебача и моя дорога домой.
«Вы организуете мир вокруг себя, чтобы этого никто не замечал. Назвать принудительное естествление традицией, а желание спустить в очко — страстью. Назвать судорожный grep подходящей дырки поиском второй половинки, а похотливое домогательство — признанием в любви. Назвать изнасилование проявлением инициативы. Назвать неподходящую любовь преступной. Любовь не бывает преступной. Никакая. Но откуда вам знать? Любовь — это удел людей, а вы не люди. Вы чмыри.»
Только сейчас НИИ-Сан понял план сестры. Ужас объял лакунария. Он вытащил пистолет и прицелился ей в спину.
Выстрел.

Отправить.
Ветер швырнул Дорофея на покрытую плиткой дорожку. Парень вцепился в спинку скамейки и в ноут. В двух метрах от него рухнуло дерево. Ещё одно. Лес валился как блядское домино, и гул ветра смешивался с треском умирающих стволов. Пальцы ныли. Ноут держался. Заряда хватало.
На часах три минуты. Ещё два поста.

«Вы гниль. Ваше кредо — ваша пустота. Ваша стихия — притворство. Ваша среда — иллюзии и дрочка. Вы не создаёте нового. Нервные, слепые, жалкие. Я был человеком. Я тоже читал хуйню, верил в хуйню и потреблял хуйню, я плевал на чувства людей, которые меня любят, врал себе, исходил на влажные мечтания, но я был человеком. Как моя сестра Феодора. События последних часов опустили меня. Бессильная злоба — всё, что у меня осталось. Но знайте, я не буду вам ничего объяснять и проповедовать. Я буду убивать вас. Кастрировать, насиловать садовым инвентарём, превращать ваши жизни в фарш, как вы это сделали с моей.»
Я почувствовала толчок в спину. Потом поняла, что это был не толчок. Обернулась — перепуганный НИИ-сан глядел на меня, удерживая двумя руками дымящийся пистолет. Ленивый выстрел из гуромёта превратил его руки в гной. Парень завизжал. Я отвернулась и шла к свету. Пуля в спине меня мало волновала.
Белые трещины расползались по треду. Вибрация усиливалась. Конец был близок. Мне оставалось десять метров.
Прости меня, мальчик. Я собираюсь войти в тебя.

Отправить. Парк. Ветер. Холод. Пальцы. Клавиатура. Текст. Минута.

«И знайте, понимайте предельно ясно — я люблю. Я любил. Я продолжаю её любить и буду любить её даже после того, как сдохну. Моя любовь и память о том, что я натворил, превратят меня в худший геморрой для каждого малолетнего писькотряса, решившего углубить отношения со своей мелкой, для каждого слабоумного онаниста и съехавшего насильника. Я люблю, и я буду судить. Спокойной ночи, сестроёбы.»
Тред треснул надвое. Белое пламя взмыло над домами. Говорят, так сжигают доски надзоровцы. Взрывы раскололи почву под моими ногами, и я, собрав все силы, прыгнула в луч. Меня швырнуло вверх.
Он не станет лакунарием. Его ненависть оттечёт наверх, и я вцеплюсь в неё и войду в него. Свобода и возращение в мир живых, впервые за пятнадцать лет. Я смогу изменить мир, спасти миллионы, пожертвовав для этого одной жизнью.
Да и то не своей.
— АГА-А-А-А-А-А-ТА-А-А-А! — далеко внизу НИИ-Кун пытался сбить белое пламя со своей одежды. Пламя разгоралось, пожирая его тело. Подняв глаза, полные ужаса и боли на меня, он завопил. Пламя полыхнуло на два метра вверх, поглощая его целиком.
Прощай, братик. Ты запрещён.

Пламя где-то там, внизу, собиралось в шары и взлетало в воздух, ускоряясь и теряясь за горизонтом. Адресованная ярость парнишки зальёт все интернеты, камня на камне от сестроёбов не оставив.
Где-то там домики, улицы, остатки деревьев переставали существовать. Запрещённый сестроебач пал, развалившись на множество кусков и сшелестнув в бездну.
Вокруг светлело.
Дорофей, прости, но сегодня я тебя убью.

>>7805
Отправить.
Котофей моргнул.
Серое марево рассеялось. На экране ноута виднелось сообщение.
«4Ø4!
Не найдено»
Котофей улыбнулся и положил ноут на скамейку. Он успел. Оставалось десять секунд.
Выдохнув, парень сладко зевнул и потянулся.
Было не холодно. Было тепло.

Дора увидела маленькую фигурку посередине пустого парка. Её руки дрожали. Она прочитала всё до падения доски. Внутри пульсировало незнакомое чувство.
— Кот! — крикнула она на весь парк. — Братик!
Словно в рапиде она увидела, как маленькая фигурка поворачивается к ней и машет ладошкой в воздухе.
— Дора! — донеслось до неё.
— Котофей! — Крикнула девушка ещё раз и помчалась к парню. Он нёсся ей навстречу, поскальзываясь на грязи, но размахивая руками и удерживая равновесие.

Она встретились как два мотовоза, идущих по одним путям. Дора загребла брата в охапку. Котофей неловко обхватил спину девушки.
— Дора, я... — пробормотал он.
— Я всё видела, — прошептала сестра на ухо брату, не ослабляя объятий. — Я тоже тебя…
Белый свет. Белый свет окутал Феодору и Дорофея. Девушка закрыла глаза, растворяясь в этом свете.

Небритый мужчина в капюшоне смотрел на подростков, не смыкая глаз. Его дети. Это его дети.
Ни одна мышца на лице мужчины не дрогнула, когда рядом громыхнуло и кривая бело-голубоватая линия вонзилась в две фигурки. Он не отреагировал, когда Дора и Кот упали на плитку в электрических конвульсиях.
Небритый мужчина встал и поправил капюшон. Он ощущал облегчение.
— Цикл разорван, — сказал Москва-кун и пошел прочь.
Ветер нежно трепал его одежду.
Дождь прекратился.

>>7806
Духота в столице стала новым инфоповодом. Две недели назад северо-восток города на семи холмах превратился в нечто непотребное. Обезумевший ветер снёс половину инфраструктуры, погубив полторы сотни человек и искалечив ещё полторы тысячи. Неделю назад известный рэпер и ютубер из Питера совершил камин-аут, признавшись в давних однополых отношениях с известным в прошлом обзорщиком из Москвы. А в эту неделю вот такое произошло.
На последнем этаже панельного дома по Дежнёва давно было тихо. Послышался скрип, и дверь отворилась. Молодая девушка вышла из квартиры, захлопнула дверь и направилась к лестнице, уходящей на чердак. Замок был бережно отхуячен лежавшей тут же монтировкой.
Дора выжила. Даже быстро пришла в сознание, вызвала скорую помощь и откачивала брата почти полчаса, пока машина с мигалками пробивалась через валежник. Таки схватила пневмонию и провалялась в «двадцатке» без малого десять дней, прежде чем была отпущена на выходные домой. Оставалось решить одну проблему.

Врач скорой сказал ей, что шансов вернуть к жизни Дорофея практически нет. Молния в голову. По сравнению с ним Дора почти не пострадала.
Миновав последнюю ступеньку, девушка поднялась во весь рост. Палящее июльское солнце и потрясающий мир.
Дора вдохнула столичный воздух полной грудью. Отличное время для беседы.
— Привет, Кот. Зачем ты меня сюда позвал?

Дорофей, одетый в расстёгнутую рубашку и шорты, обернулся и помахал рукой.
— Доброго денька, Дора! — он подошел к девушке со своей ставшей привычной улыбкой.
Врач из скорой пришел в замешательство, когда ёбнутый током очнулся и попросил реанимобиль подбросить его до дома. Конечно, дело закончилось принудительной госпитализацией подростка с предварительным уколом транками в жопу. После трёх дней врачи собрали консилиум и постановили, что за исключением стильного пожизненного рисунка на теле и двух ожогов Дорофей Константинович Котовский абсолютно здоров, после чего его отправили домой, откуда он приходил каждый день к захворавшей Доре. Но говорить на тему произошедшего Кот отказывался. Родителям о молнии решили не рассказывать.
— А, позвал?... — протянул парень. — Поговорить и попросить прощения за ту ночь.
Дора опустила глаза. Чёрное шершавое покрытие крыши было чёрным и шершавым.
— Я прощаю тебя. Ты и так всё понял и больше так не ошибёшься, — проговорила она, всё более смущаясь. — А ещё я тебя люблю. Не как брата.
Слова давались ей тяжело.
— Но... — продолжала она. — У меня всё ещё нет к тебе полового влечения, зато есть все остальные виды... Просто знай, что если вдруг оно когда-то появится, то я...
Тёплые руки брата приобняли Феодору за плечи. Она подняла глаза. Пунцовые щёки намекали на волнение, сообщали о нём без малейшего такта. Дорофей смотрел с серьёзным выражением лица.

— Я изменился, Дора. Я никогда ничего подобного от тебя не попрошу. Нет влечения — ну и пусть не будет. Знаешь, сколько проблем ты избежишь? Все эти эрекции, дефлорации, эякуляции... Брр...
Парень замолчал.
— Ну, а я... Я той ночью о многом подумал. Знаешь... Я, похоже, по парням. Единственная девушка, которую я люблю — это ты.
— Я... я рада, — Дора кивнула и улыбнулась. — Ну, что любишь меня. Бедный Нерпа, ты его, небось... А, ладно. Зачем на крышу-то позвал?
Кот улыбнулся и посмотрел на руки Доры.
— Клёвые у тебя шрамы, — сказал он. — Это знак нашей особой близости. Не ругай их.
— У тебя тоже ничего, — Дора села на стоящий недалеко ящик. — Электричненько. Я и не собиралась. Как по мне — они охуенные.
И, промолчав несколько секунд, она сказала:
— А ты сильно изменился, братик.
— Правда? — парень посмотрел вдаль. — Может быть. Когда я умирал... Я говорил с одной женщиной. Она была моей тётей и одной из сетевых оперативниц. Она сказала, что её брат всегда любил повторять, что человеческая сила зависит от идеи, за ней стоящей. Она попросила меня освободить тело, а я отказался. Я не знаю, как так получилось, что моя идея была сильнее её. Я убил её, обороняя своё тело. Её звали Агата Урбонас.
— И это тебя изменило?
— И это тоже. У меня все её воспоминания и знания. Я думаю, даже мышечная память сохранилась. А отдельно — её знания о сетях.

>>7807
Брат протянул Феодоре ноутбук с двумя золотыми буквами, но уже другими. DK.
— D — это Дора... Мы же с тобой Дора и Дора, — пояснил он. — Я подумал, что заберу-ка я его нам, так как нашему отцу на него, похоже, похуй. Мне не даёт покоя мысль о том, что у маскотов есть своя сеть, поэтому я накатил на него пару программ и теперь знаю, чем займусь. Видишь ту штуку?
Котофей показал на оранжевую вышку на крыше одного из дальних зданий.
— Ага. Это ретранслятор?
— Очень похоже. У нас с тобой на подробности ещё половина лета, — Кот похлопал Дору по плечу.
— Хочешь сеть взломать? Защищённую сеть? Ты? Ты же месяц назад в винде сидел!
— Ну, а теперь не сижу, — развёл руками парень. — Если не успею вовремя, то брошу школу. На хуй ваш одиннадцатый класс!
— Тогда я с тобой! На хуй школу, будем фрилансерами!
Они ещё долго сидели на крыше, копаясь в содержимом странного компа. Вдвоём и против целого мира маскотов, но не против друг друга.
Столько приключений за лето, а ведь лето ещё не кончилось.
И сейчас, сидя рядом с Дорой под заходящим солнцем, Котофей понимал, что его операция «Сестрёнка» неожиданно успешна.

Всё, всем спасибо, все свободны.
Лейн, 2017.

>>7748
@Kanade1111

Это тупой животный инстинкт размножения взять как можно моложе, типа больше шансов что потомство будет от тебя, раньше вообще никакой гарантии не было, потому что тока тян знает чьё потомство, с другой стороны от молодой тян больше шанс получить урода, так как она ещё недоразвита, и по сути всё на смарку, тупой инстинкт, но мужские особи не вдупляют что не одни они такие умные, все хотят школьницу себе, и школьницы это прекрасно понимают, из детей вырастают шлюхи и проститутки, и в итоге такая картина, он выебал малолетку, она выебала ему мозги и кинула, он стал искать своего возраста тян а они все меркантилные шлюхи, он остался на всю жизнь один в доме с вонючими носками жрать дошираки, карма нахуй, сосите уёбища)) ваша судьба, я против уродов которые портят общество, и ещё я терпеть ненавижу шлюх которых вы создаёте

Файл 173355260427.jpg — (141.55KB, 545x409) 

В любом движении самое вредное, что может продуцировать отдельно взятый компаньерос — это пессимизировать текущее развитие движения, его неудачи и далее.

Это не значит, что нельзя критиковать, условные митинги условных уральских анархистов. Скорее, речь именно про упадничество, про утрату надежды на лучшее.

Как по мне, анархизм именно это и должно выделять на фоне других движений. Как говорили ситуационисты, в очередной раз поминаемые в позитивном ключе и, пожалуй, единственные близкие мне по нравам пост-марксисты, будьте реалистами — требуйте невозможного.

© Кейт Хошимия

Знать арифметику — это хорошо. Но для того, чтобы она была реально полезной, нужно, чтобы ваше дитятко хотело делать что-то конкретное для того, чтобы помочь людям. А ваша корзиночка ничего, кроме арифметики, в своей жизни не видела, никакой человеческой работы даже краем глаза, потому что только жрала, спала, дрочила хуй, дрочила арифметику и наблюдала за родителями, которые свою работу ненавидят и ничего интересного рассказать о ней не могут. Зачем вы отправляете в вуз человека, который понятия не имеет, какие знания ему нужны и какова вообще его стезя, потому что не видел в своём окружении ни одного настоящего специалиста и ни одной истории успеха? Отправляйте в Яндекс Еду!

© А. А.

>>8571
@Kanade4444 @rinold

Файл 173365243854.jpg — (103.93KB, 900x900) 

>>8571
Когда я пошел в институт, никакой яндекс-еды еще не было, устроиться курьером было сложно, потому что надо было продираться сквозь бесконечный поток лохотронов орифлейма и прочего говна с продажами. Возможности ознакомиться с тем, что же из себя представляет настоящая работа, в общем-то и не было. Вдруг мне внезапно повезло вкатится в айтишечку, и еще повезло, что мне это понравилось и подошло. Такие дела, так и живу.

Как реалистично понять на выходе из школы, что же тебе хочется от жизни — да хуй его знает.

>>8571
Самое интересное, что они свято верят в то, что наличие высшего образования обязательно обеспечит мне и им охуенную жизнь. При этом у всех из них есть высшее образование, но они ничего в жизни не достигли. Мамка родила меня и навсегда привязала себя к работе, суть которой перекладывание бумажек. Когда я от них съеду, я не буду слишком большое внимание уделять университету и не буду заводить детей.

>>8574
А ты буть умнее и не рожай!

Файл 173365296641.jpg — (116.71KB, 1200x900) 

>>8573
> Как реалистично понять на выходе из школы, что же тебе хочется от жизни — да хуй его знает.
Вообще, в странах, где большинство родителей — долбоёбы, которые искренне считают, что 朋也くんは朋也くん, в настоящее время хотя бы на бумаге есть такая штука, как профориентация. Но если ты желаешь своему дитяти добра и не полагаешься на чинуш — показывай ему работу, что тут ещё поделаешь. Верховный вождь Ким Чен Ын, например, постоянно возит свою дочь на полигоны. Не можешь себе позволить такого в рабочее время — выделяй из досугового, рассказывай, показывай, на глазах у воспитанника достигай успеха хоть в чём-то, хотя бы даже в кухонных спорах, хотя бы в склоках в очереди за хлебом.

>>8576
Хотя бы в лежании под забором

>>8577
А что? Очень многие этого не умеют, поэтому боятся стать бомжами даже тогда, когда им это было бы норм. Так вот и становятся рабами системы. А сыновьям бомжей это не грозит.

Файл 173365436861.jpg — (176.64KB, 1920x1200) 

>>8574
>При этом у всех из них есть высшее образование, но они ничего в жизни не достигли.
Мои родители вполне себе успешны по нормисовым меркам.

>>8576
>Верховный вождь Ким Чен Ын, например, постоянно возит свою дочь на полигоны.
Пока он смотри на ракеты в пусковых установках, она смотрит на «ракеты» в штанах молодых военных. И процент успешных запусков тут буцдет куда выше ^_^

>>8578
>стать бомжами даже тогда, когда им это было бы норм
Оказывается, есть обстоятельства, когда быть бомжом норм?

>>8574
Эти люди просто судят по себе. Женщина, которая научилась писать и пошла в канцелярию работать за копейки, потому что это очевидный и единственно приемлемый вариант, когда ты умеешь только писать, думает, что её ребёнок научится условному матану и таким же образом с лёту поймёт, каким инженером он хочет стать. Она думает, что инженер — это круто, потому что он гребёт бабки, пусть даже через стойкое не хочу (она сама только так и работает). Но она не знает, что одни деньги не могут оправдать усилий, кинутых на это, потому что даже представить себе не может, насколько много усилий там нужно приложить.

На самом деле я никому не рекомендую поступать в универы и колледжи до тех пор, пока вы не начнёте чётко понимать, нахуя оно вам надо. С определённого момента не образованность формирует устремления, а устремления создают потребность в образовании — или во времени, силах, деньгах и других вещах, которые плохо совместимы с учёбой в институтике, и в таком случае она вам пока не нужна. Серьёзно, лучше идите в какую-нибудь контору за тридцать тыр в месяц, на еду вам этого хватит, а в свободное от перебора бумажек время вы сможете подумать, чем вы можете и желаете заниматься в этой жизни с бо́льшей пользой для себя и для других. Полистайте пикабушку, посидите на досках — там столько всего интересного, там целый удивительный мир.

А ещё полагаться в начале своей самостоятельной жизни на институтик означает терпеть постоянные унижения от преподов, чинуш и коллег, потому что ты от них полностью зависишь. Если тебе шестнадцать или восемнадцать лет и ты хочешь вырасти человеком, а не терпилой — бери жёлтую сумку, получай по восьмидесятке каждый месяц, чувствуй своё могущество и поплёвывай на зашоренных чмонь, которых можно запугать отчислением, выселением, чморением и другими вещами, которые помешают им получить диплом задрищенского политеха с очень сомнительными перспективами.

>>8580
>Серьёзно, лучше идите в какую-нибудь контору за тридцать тыр в месяц, на еду вам этого хватит, а в свободное от перебора бумажек время
Это в какую же контору сейчас возьмут без образования бумажки перекладывать? Ну тянки могут в секретутки пойти, а если родился мужиком?

>>8581
Яндех же.
https://ya.cc/3tw9Db

>>8582
>бумажки перекладывать
>шоха по доставке в дождь и снег

>>8583
Вчера был снег, и я решил работать всего лишь семь часов, так что не надо тут. Вообще, не понимаю, почему тебе претит физический труд. К тому же весьма полезный, разнообразный. Это же не лопатой монотонно тот же самый снег чистить. Хотя если бы не было курьерки, я мог бы и туда пойти, если бы платили.

>>8580
>инженегр
>гребет деньги

>>8585
Айтишь — это тоже инженер.

>>8580
>Женщина, которая научилась писать и пошла в канцелярию работать за копейки
>Но она не знает, что одни деньги не могут оправдать усилий, кинутых на это, потому что даже представить себе не может, насколько много усилий там нужно приложить.
Очевидно, что она просто хочет своему чаду иной судьбы, получше, чем у неё. Но если чадо не осилит, то и её жизнь и старания тоже были зря. Отсюда и яростно-слепая важность высшего образования.

Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад.

>На самом деле я никому не рекомендую поступать в универы и колледжи до тех пор, пока вы не начнёте чётко понимать, нахуя оно вам надо.
Доброчую. Несколько моих знакомых кровью и пóтом таки доучились, а потом поняли, что им это нахуй не надо. Один пошёл учиться на следующую специальность, второй совершил попытку роскомнадзора.

>Серьёзно, лучше идите в какую-нибудь контору за тридцать тыр в месяц, на еду вам этого хватит, а в свободное от перебора бумажек время вы сможете подумать, чем вы можете и желаете заниматься в этой жизни с бо́льшей пользой для себя и для других.
В некоторых странах учиться в универы идут только лет эдак в 25-30, как раз после низкоквалифицированной работы и после того, как познакомились с окружающим миром. И это уже осознанный выбор с личной мотивацией, а не потому что так решили за тебя.

Но там и доходы повыше, многие своим детям формируют капитал на учёбу и жизнь в целом немного другая.

>можно запугать отчислением, выселением, чморением и другими вещами, которые помешают им получить диплом
Опять же доброчую, иметь СВОЙ доход или сбережения очень сильно влияет на отношение к учёбе, особенно если за неё тоже платишь ты — можно наконец сосредоточиться на непосредственно получении знаний без мозгораспила от окружающих, особенно от родителей.

>>8581
>Ну тянки могут в секретутки пойти, а если родился мужиком?
Секретутом. Калцентрщиком. Различные менеджеры, завхозы. Продажники (b2b, конечно же) в среднем зарабатывают больше всех и даже получают проценты.